— Чем импотент? — завершил мою мысль Балашов. — Не совсем так, но в целом правильно. Импотенция распространяется не только на сексуальность мужчины. Она затрагивает все сферы жизни — и физиологическую, и социальную, и интеллектуальную. Сама суть мужчины — в способности производить, будь то потомство, идеи или проекты. Мужчина без видения будущего и стратегии его достижения не может иметь ни статуса, ни финансов. Пускай мужчина не забывает, если он беден и ему повезло жениться на девушке, как ему кажется, по любви, она все равно оценивает его будущий потенциал. Значит, сейчас она просто согласна подождать.

Картина, корзина, картонка и маленькая собачонка

— Это противозаконно! Немедленно снимите свои прэдмэты искусства с фасада! — при входе в офис мой слух подвергся яростной низкочастотной атаке. Женский бас долбил стены и, судя по выражениям лиц сотрудников, мозги тоже.

— Картина привинчена к стене.

— Кто придумал это бэзобразиэ? — дама как-то странно выговаривала некоторые слова, сильно протягивая «э».

— Да успокойтесь вы, — пытались осадить посетительницу сотрудники офиса, беспомощно стоявшие всем скопом по ту сторону стойки ресепшена.

Напротив них находился источник звука и вредоносных влияний — дымчато-розовые шифоновые шаровары, из-под которых выглядывали толстые каблучки, похожие на копытца небольшого животного; соломенная шляпка с замысловатой икебаной на полях, под мышкой зажата подвывающая в такт ругани собачонка.

— Я абсолютно спокойна! Я вообщэ по натуре человек спокойный! — голос дамы вновь начал набирать обороты. — Но этот ваш бюст!! Это нэмыслимо! Что вы себе позволяэте?!

— Это не бюст, это портрет, — попытался кто-то робко возразить и тут же был удостоен испепеляющего взгляда, сверкающих праведным гневом глаз.

— Я трэбую убрать это! Даю вам срок — до четверга снять этот ваш… бюст, — сделав ударение на последнем слове, дама повернулась пышным задом.

— Почему именно до четверга? — еле послышался чей-то вопрос.

— Потому что в пятницу у Фэденьки тайский массаж, — невозмутимо ответила дама и понизила тон.

— А то учтите, я буду жаловаться! — последнее предупреждение было сделано, и она оставила сотрудников наедине со зловещей угрозой.

Все пошли снимать стресс старинным офисным рецептом, заварив себе кофе. В тесном кружке началось обсуждение события.

— Ну мегера… Чего прицепилась?

— Делать, наверное, нечего. Сидит дома, фигней мается, вот и нашла себе новое развлечение.

— Чем, спрашивается, ей портрет генерала Балашова на стене дома не угодил?..

— Что такое? Что за шум? — Геннадий Викторович разминулся с недовольной дамой всего на несколько минут.

— Да тут такое было! Мы думали, оглохнем! — ответы посыпались наперебой. — Приходила одна дамочка, ей портрет ваш не понравился. Говорит, будет жаловаться. «Снимите свою живопись!»

— Какая дамочка? Куда жаловаться?

— Ну такая… с собачкой, — принялись описывать посетительницу сотрудники.

— Как фамилия?

— Да мы не знаем…

— Не узнали у нее, кто она такая?

— Она налетела внезапно, стала орать…

— Ясно. Растерялись, значит, — улыбнулся Балашов. — Ну да ладно. Придет еще, обязательно узнайте, кто она и возьмите номер телефона.

За рабочими буднями все как-то забыли про этот курьезный случай. Поэтому, когда в четверг после обеденного перерыва в стенах офиса вновь раздались уже знакомые подвывания собачонки и крик перед тем как оглохнуть, все успели удивиться.

— Фэденька, вот эти люди, о которых я тебе рассказывала! Это они ущэмляют общэствэнные вкусы и права своим бюстом!

Фэденькой оказался дородный мужчина респектабельного вида с проседью в темных волосах и напыщенным выражением круглого загорелого лица. В правой руке он держал пышную корзину с фруктами и бутылкой шампанского.

— Ничего мы не ущемляем, — осмелели сотрудники. — Не хотите — не смотрите. Это вообще реклама нашего агентства недвижимости «Липки»!

— Какая реклама?! Фэденька, ты это слышишь?!

— Лапуля, не нервничай, тебе вредно. Ты ступай, а я тут сам все решу, это ненадолго. Начальство ваше на месте? — грозно, с расстановкой обратился он к сотрудникам офиса. Но Балашов был уже в курсе: во-первых, стены его кабинета пропускали мощный бас парочки, а во-вторых, нашу очередную беседу прервала девушка, появившаяся в дверях:

— Геннадий Викторович, тут к вам пришли… По поводу картины.

— Кто?

— Та дама с собачкой и еще мужчина какой-то.

— Не дадут спокойно книгу написать, — Балашов поднялся со своего царского кресла и направился к возмущенным посетителям. — Ну? Чем вам мой бюст не угодил?