— О! Я счастлив!.. Как поживаете? — пробормотал мистер Серокольд с отсутствующим видом.— Его, конечно, будут преследовать. Такой хороший мальчик... Не очень много в голове, но мальчик милый. Вы бы посмотрели, в какой невероятной лачуге он жил. Я...

Внезапно он замолчал и «динамо» обратилось на гостью:

— Мисс Марпл! Я так рад, что вы приехали к нам погостить. Присутствие старинной приятельницы преобразит жизнь Каролины. У вас будут тысячи воспоминаний. Жизнь, которую она ведет здесь, сурова со многих точек зрения... Так много грустного в истории несчастных детей... Я надеюсь, что вы останетесь у нас надолго.

Мисс Марпл почувствовала очарование этого человека и поняла, как обаятелен он для ее приятельницы. Для Серокольда дело было, по-видимому, важнее людей. Некоторых женщин это раздражало бы, но Керри-Луиза была не такой.

Когда Левис просмотрел другие свои письма, то сказал рассеянным тоном жене:

— Чай готов, моя дорогая.

— Я думала, что сегодня мы будем пить его здесь.

— Нет, его подали в холле. Все нас ждут.

Керри-Луиза взяла под руку мисс Марпл, и они направились в холл. Полноватая женщина в возрасте восседала за чайным столом.

— Джейн, вот Мильдрид, моя дочь Мильдрид. Ты ее видела только маленькой девочкой!

Из всех людей, которых мисс Марпл встретила здесь до сих пор, Мильдрид Стрит меньше всего подходила к этому дому. У нее был респектабельный и немного скучный вид, который шел вдове каноника. Обычная женщина с грубым и невыразительным лицом и тусклыми глазами. Мисс Марпл вспомнила, что она была непривлекательной девочкой.

— А вот Вилли Худ, муж Джины!

Вилли был молодым колоссом с гладко зачесанными волосами. У него был насупленный вид. Он неловко поклонился, продолжая ковыряться в куске торта. Вскоре пришла Джина со Стефаном Рестариком и другими людьми. Мисс Марпл была немного оглушена и после чая с удовольствием поднялась в свою комнату, чтобы отдохнуть.

За обедом народу было еще больше, чем за чаем. Прежде всего был молодой врач Маверик, психиатр и психолог (мисс Марпл не очень понимала разницу), который объяснялся только специальными терминами, и беседа его была практически совершенно непонятна старой мисс. Затем двое молодых людей в очках, более или менее профессорского вида. Потом месье Бомгартен, терапевт, работающий в институте. И наконец, три подростка, ужасно смущенные, три воспитанника, чья очередь подошла быть «гостями дома».

После обеда Левис Серокольд ушел в контору доктора Маверика, чтобы обсудить с ним деловые вопросы. Терапевт и воспитатели ушли к себе. Трое приглашенных вернулись в заведение. Джина и Стефан пошли в театр, чтобы убедиться, что они могут использовать одну идею для постановки скетча. Мильдрид стала вязать какую-то нескончаемую вещь, а мисс Беллевер — чинить носки. Вилли, сидя неподвижно в кресле, смотрел прямо перед собой. Керри-Луиза и мисс Марпл болтали о прошлом, и их беседа казалась странно нереальной. Только Эдгар Лаусон не мог найти себе подходящий уголок. Он садился и тут же вставал. В конце концов он довольно громко сказал:

— Не нужно ли мне пойти к мистеру Серокольду? Может быть, он во мне нуждается?

Керри-Луиза успокоила его:

— Не думаю. Сегодня он должен обсудить какие-то вопросы с мистером Мавериком.

— Тогда я, конечно, не пойду. Мне не придет в голову навязываться тому, кто во мне не нуждается. Сегодня я уже потерял много времени из-за поездки на вокзал. Я не знал, что миссис Худ собиралась ехать туда.

— Она должна была вас предупредить,— сказала Керри-Луиза.— Но я думаю, что она решила поехать туда в последнюю минуту.

— Вы не понимаете, миссис Серокольд, что она поехала туда только для того, чтобы я остался в дураках.,. Да, да, в дураках!

— Да нет же,— сказала улыбаясь Керри-Луиза.— Не надо так думать. Джина импульсивна, она принимает решения всегда в последний момент. Она, разумеется, не хотела доставить вам неприятности.

— Нет, хотела! Она сделала это нарочно... Чтобы унизить меня...

— Но, Эдгар...

— Вы не знаете и половины того, что происходит, миссис Серокольд. Но сейчас я не скажу ничего, кроме как «добрый вечер»!

Эдгар вышел, хлопнув дверью. Мисс Беллевер вздернула нос:

— Хорошенькие манеры!

— Он так чувствителен! — сказала Керри-Луиза.

Мильдрид Стрит положила свои спицы и кислым тоном сказала:

— Отвратительный парень! Вы неправильно поступаете, что терпите такое поведение.

Вилли Худ открыл рот впервые за этот вечер:

— Он тронутый, этот тип. Другого объяснения нет. Он просто совершенно ненормальный!

На следующее утро мисс Марпл постаралась избежать встречи с хозяйкой дома и направилась в сад. Она по опыту знала, что люди, которых мучают какие-либо сомнения и заботы, находят облегчение, доверившись незнакомцу, и даже иногда стараются найти такой случай. Она направилась на аллею, находящуюся на виду. Результат таких стратегических маневров не замедлил сказаться: не прошло и пяти минут, как появился сильно взволнованный Эдгар Лаусон. Она весело встретила его:

— Здравствуйте, мистер Лаусон. Представьте себе, я люблю сады. Садоводство — это почти единственное, что еще доступно такой старой бесполезной женщине, как я, не правда ли? А вы любите это? Конечно, вы об этом даже и не думаете, настолько вы заняты делами мистера Серокольда. У вас столько работы! И работы действительно важной! Впрочем, это должно быть очень интересно!

— О! Да, да!.. Это очень интересно!

— Вы, должно быть, сильно помогаете мистеру Се-рокольду?

Лицо молодого человека потемнело.