Однако вообразим некое правоотношение между А и Б, в котором субъект А обладает правами а1, а2 и а3 (которым соответствуют определенные обязанности субъекта Б), а субъект Б обладает правами б1, б2 и б3 (которым соответствуют определенные обязанности субъекта А). Теперь представим себе, что в правоотношении появляется субъект В, который также обладает правом а1. Кажется, что раз у В нет прав а2 и а3, то он вместе с А образует «расщепленную» множественность лиц. При этом в правоотношении с Б (в рамках права а1 и корреспондирующей ему обязанности) здесь будет «параллельная» множественность лиц. Таким образом, возникает вопрос: как отличить «расцепленную» множественность лиц в правоотношении от «параллельной» множественности лиц в одном из «элементарных» правоотношений, если последние могут быть вычленены из соответствующего правоотношения?

Ответ на этот вопрос кроется в природе «расщепленной» множественности лиц в правоотношении. В отличие от «параллельной» множественности, при «расщепленной» множественности все ее участники необходимы для существования соответствующей модели правоотношения, поскольку с исчезновением любого из участников множественности исчезнет и сторона в правоотношении. В самом деле, представим себе, что в трудовом договоре обязанность оплачивать труд лежит не на том, кто потребляет этот труд и руководит им, а на другом лице [204] . Если убрать из договора носителя этой обязанности, исчезнет и сама эта обязанность, что сделает существование трудового договора невозможным даже теоретически (поскольку трудовой договор всегда опосредует только возмездный труд).

В каком случае исчезновение любого из участников множественности вызовет данные последствия? В том, когда каждый из участников множественности будет обладать такой чертой, без которой невозможно существование соответствующего правоотношения, и которая непосредственно отсутствует у другого участника множественности.

Поэтому определение «расщепленной» множественности лиц, сформулированное в §3 гл. I настоящей работы, необходимо уточнить, определив «расщепленную» множественность лиц как явление, при котором на одной или на обеих сторонах правоотношения выступают два субъекта, а права и обязанности, принадлежащие стороне в целом, распределены между участниками множественности таким образом, что каждый из участников обладает правом (правами) и (или) несет обязанность (обязанности), непосредственно отсутствующие у другого участника. Употребляя словосочетание «непосредственно отсутствующие», мы имеем в виду, что соответствующее право или обязанность может присутствовать в рамках субсидиарной множественности лиц. [205]

Соответственно, в нашем гипотетическом примере будет наличествовать не «расщепленная», а «параллельная» множественность лиц, поскольку при исчезновении субъекта В право а1 никуда не исчезнет, так как оно останется у субъекта А, т. е. сохранится и правоотношение.

С учетом изложенного проанализируем позицию В.А. Сафонова относительно фигуры собственника имущества учреждения.

Определение собственником имущества учреждения условий договора в части условий об оплате труда за счет средств, выделенных собственником для обеспечения функционирования учреждения, на наш взгляд, нельзя включать в сферу «расщепленной» множественности лиц на стороне работодателя, так как определение условий трудового договора [206] само по себе еще не означает, что субъект, определяющий их, становится стороной в договоре или выступает на стороне этого договора. В противном случае, учитывая долю соответствующих императивных положений законодательства в регулировании трудовых отношений, необходимо будет прийти к выводу о том, что Российская Федерация является участником практически любого трудового договора.

Выделение денежных средств учреждению также вряд ли можно признать исполнением обязанности работодателя по оплате труда работника, поскольку выделение денежных средств учреждению – не то же самое, что и выплата их работнику. Что же касается несения субсидиарной ответственности по обязательствам, вытекающим из трудовых отношений, то, очевидно, что здесь будет наличествовать «параллельная» множественность лиц в конкретных обязательствах, а не «расщепленная» множественность лиц в трудовом договоре в целом.

По этим причинам мы не можем согласиться с приведенным мнением В.А. Сафонова.

Разумеется, это означает и то, что, употребляя словосочетание «“параллельная” множественность лиц на стороне работодателя в трудовых обязательствах», мы не совсем точны. Одно из лиц, выступающих в этих обязательствах, действительно является работодателем (причем полноценным работодателем), но другое лицо (или лица) работодателем считаться не может, поскольку оно изначально несет только такие обязанности перед работником, как выплаты, при определенных условиях, денежных сумм [207] . Поскольку рассматриваемые нами обязательства всегда производны от трудовых отношений и неисполнения в рамках этих трудовых отношений своих обязанностей работодателем, мы считаем возможным употребления заявленной терминологии хотя бы условно.

В заключение характеристики множественности лиц в трудовых обязательствах, учитывая, что к использованию цивилистической терминологии достаточно скептически относятся в науке российского трудового права, попытаемся объяснить, почему мы в данном случае все же решили остановиться на ней [208] . Дело в том, что отраслевые науки в юриспруденции, хотя и отличаясь друг от друга, представляют собой, тем не менее, части одного целого. Поэтому использование в рамках одной отрасли терминологии другой отрасли вполне допустимо при условии, что правовые сущности явлений, описываемых одним термином, принципиально не различаются. Более того, это даже желательно, чтобы избежать совершенно не нужной путаницы и недоразумений. В конце концов, никому не приходит в голову возражать против использования слова «договор» при наименовании соглашения между работником и работодателем, несмотря на то, что изначально этот термин принадлежит цивилистике.

Выше мы определили «расщепленную» множественность лиц как явление, при котором на одной или на обеих сторонах правоотношения выступают два субъекта, а права и обязанности, принадлежащие стороне в целом, распределены между участниками множественности таким образом, что каждый из участников обладает правом (правами) и (или) несет обязанность (обязанности), непосредственно отсутствующие у другого участника.