рассудил, что кричать и отказываться от еды будет глупо.

Парень следил за каждым её движением, бесцельно водя лезвием ножа по голенищу своего сапога. В

его глазах была какая-то пустота, на дне которой ещё теплился огонёк жизни, едва заметный, почти

угасший.

– Ты отпустишь меня? – Беликова откинулась на стену.

– Мы будем вместе, так должно быть.

– А ты не хочешь узнать, чего хочу я?

– Это не имеет значения, ты останешься со мной, – поднявшись, Юра быстрым шагом направился к

выходу из подвала.

– Если я позову на помощь?

– Тебя никто не услышит.

И снова хлопнул люк, оставляя девушку в одиночестве. Закрыв глаза, она попыталась найти какое-

то решение, но ситуация была слишком абсурдной, бредовой и похожей на глупую шутку больного

человека, коим был Шевельков.

Время тянулось медленно, всё больше убеждая Надю в серьёзности её положения. Она обошла

подвал, но ничего, кроме старого хлама, не обнаружила. Выход был один – люк.

Поднявшись по скрипучим ступеням, Беликова толкнула массивную крышку, но та не поддалась, давая понять, что девушку надёжно заперли.

Кричать? В глухом подвале? Кто услышит её на окраине деревни, запертую под землёй?

Никаких истерик, только переговоры и попытка пробиться к разуму похитителя, надавить на него, напомнить о прошлой дружбе, и, быть может, он отпустит её. Надежда умирает вместе с хозяином, поэтому Надя не хотела сдаваться, да и не могла понять поступка своего друга детства. Может, это

его очередное обострение? Нужно выждать момент проблеска в его сознании.

К следующему посещению девушка подготовила целую речь, но слова застряли в горле, когда Юра

опустился перед ней на колени, вглядываясь в её лицо, и растянул губы в какой-то ненормальной

блуждающей улыбке.

– Юрка, отпусти меня. Это плохо кончится! – Надя поёжилась.

– Мы будем вместе, – он провёл холодными пальцами по её щеке, скользнул рукой вниз, вдоль тела, сжал бедро и двинулся дальше, остановившись на щиколотке. Подцепив шнурок, Шевельков

потянул его, развязывая, и снял с девушки кед, тут же занявшись вторым.
– Это судьба.

– Что ты делаешь?

– Я ждал тебя, - отбросив в сторону обувь, парень двинулся вперёд, наваливаясь на ошарашенную

подругу детства.
– Я слишком долго ждал.

– Слезь с меня! – Беликова вскрикнула, когда чужие крепкие руки зашарили по её телу, залезая под

рубашку.
– Не прикасайся!

– Почему? Ты моя, - Юра провёл ладонью по немного впалому животу и расстегнул пуговицу на

джинсах.
– Нам будет хорошо!

Надя вилась ужом, пытаясь выскользнуть из-под тяжёлого тела, кричала, отбиваясь руками.

Осознание происходящего накрыло внезапно, до этого притупленное, смутное. Сейчас она ясно

понимала, чего именно хочет этот человек, и страх влез под кожу, пощипывая и покалывая тонкими

иголками.

– Не трогай меня! У меня жених есть, отпусти! – девушка истерично визжала, когда пуговицы на её

рубашке отлетали с треском и сыпались на пол.

– Что? – Шевельков замер, тяжело дыша.

– Что слышал! Мой жених убьёт тебя!

– Или я его, - Юрий криво усмехнулся и резким движением потянул вниз джинсы, для чего ему

пришлось немного приподняться, чем и воспользовалась пленница, попытавшись ударить его

коленом в пах.

– Отпусти!

– Сука! – хлёсткая пощёчина, от которой голова Нади мотнулась в сторону, звоном врезалась в уши.

– Не дождалась меня? Ничего, ты забудешь его.

– Отвали, урод! – Беликова больше не сдерживалась, борясь за себя. Она не тратила время на то, чтобы прикрыть своё тело, она молотила кулаками Шевелькова и извивалась под ним в надежде

вырваться.

– Урод? – его глаза злобно сверкнули, а в голосе отчётливо слышался гнев.
– А из-за кого я стал

таким?! – он снова отвесил девушке пощёчину и, намотав её волосы на кулак, сжал.
– Ты же

помнишь, да? Почему ты никого не позвала? Почему ты не пришла ко мне? Ты даже не пыталась

узнать, жив ли я. Но я простил, - слова стали превращаться в бессвязный поток.
– Я всё равно

простил, потому что люблю тебя. Мы будем вместе, нам больше никто не помешает, просто забудь о