Помог случай. Нет, не случай, а настойчивое и внимательное выполнение своего долга. Было так. В ясный, погожий, очень тихий день, проходя с тралом за кормой по Северной бухте, командир катера-тральщика «Байдуков» старшина Неделенко увидел в прозрачной воде мину. Она лежала на песчаном дне. Неделенко уже ходил над этим местом, мины тогда не было. Следовательно, сделал он вывод, это одна из недавно сброшенных мин, «свежая». Старшина поставил буек и по возвращении в базу доложил помощнику контр-адмирала по тралению капитан-лейтенанту Леуту. Решено было мину поднять. На следующий день водолазы осторожно застропили ее, на понтоне прибуксировали к пустынному берегу на Северной стороне у Контантиновского ревелина и при помощи автомашины и длинного троса благополучно вытащили на берег.

Было безветренно, тихо в тот день, когда помфлагминера флота капитан-лейтенант И. А. Ефременко, военинженер 2 ранга И. Иванов и флагманский минер нашего соединения И. В. Щепаченко приступили к разоружению мины. Помогали им младший командир Аксенин и краснофлотцы Щерба и Андрющенко.

Устройство магнитной мины не было для них разгадкой, а эта была похожа на магнитную, и разоружение шло успешно. Зарядное отделение со взрывчатым веществом было отсоединено благополучно. Минеры не ожидали подвоха и работали спокойно. Но при вскрытии одной из горловин произошел неожиданный взрыв. Ефременко, Иванов и краснофлотец Щерба были убиты на месте. Тяжело был ранен Щепаченко и ранены Андрющенко и Аксенин. [44]

Оказалось, что в новых образцах мин немцы, стремясь сохранить в тайне конструкцию аппаратуры, поместили в отсеке под крышкой небольшой взрывчатый заряд. Взрыв такой ловушки-заряда назвали впоследствии «камуфлетом».

Но и это так трагически закончившееся разоружение помогло в борьбе с врагом. По остаткам приборов после взрыва специалисты установили, что новая мина была акустической. Кроме того, теперь наши минеры знали, что в новых минах при разоружении их ожидают заряды-ловушки. Надо было находить способы бороться и с ними.

В эти дни произошло еще одно событие, которое подтвердило сделанные наблюдения. В море в ближнем дозоре находился катер-охотник № 0101 под командованием лейтенанта Шентяпина. Катер лежал в дрейфе, засвежевший норд-вест постепенно относил его к берегу.

Была теплая летняя ночь. На западе от катера плескалось под лунным светом беспокойное море, а на востоке темнел высокий обрывистый берег с небольшими лощинами и узкими пляжами у самой воды. К полуночи налетел порывистый ветер и тревожно зазвенел вантами. Он свистел в щели обвесов на мостике и раскачивал корабельную антенну. В 23 часа 30 минут дежурный акустик доложил лейтенанту Шентяпину, что слышит в наушниках ритмичные звуки, напоминающие работу судового хронометра.

«Что бы это могло быть?
– подумал Шентяпин.
– Глубины здесь небольшие, не лежит на грунте магнитная мина, она ведь имеет часовой механизм?»

Моряки, а особенно подводники, хорошо знают о большой звукопроводимости воды. Акустики, обнаружив подводную лодку, часто слышат не только работу ее винтов во время хода, но и разговоры людей и стук инструментов в отсеках лодки, когда она лежит на грунте.

Лейтенант Шентяпин приказал акустику продолжать наблюдение, а в машинное отделение передал сигнал «заводить моторы». На средних оборотах корабль дал ход. Не успел катер пройти и десяти метров, как за кормой раздался сильнейший грохот, который бывает при взрыве донной мины. В деревянном корпусе катера в трех местах появилась течь. В машинное отделение ворвались фонтанчики забортной воды. Сыграли аварийную тревогу. Начали конопатить борт, но скоро припасенного аварийного материала не хватило, в ход пошли одеяла, тельняшки, брюки. Передать радиограмму в базу оказалось невозможно: рация вышла из строя. [45]

Несмотря на сильное сотрясение, левый мотор завелся, и малым ходом, выкачивая все время воду, катер-охотник ранним утром вошел в бухту.

–  Ну, будет сейчас веселый разговор, - сказал тихо лейтенант Шентяпин своему помощнику, увидев на берегу у пристани командира дивизиона Гайко-Белана, инженер-механика Запалова и контр-адмирала Фадеева, нетерпеливо шагавшего вдоль пристани.

–  Быть грозе, - подтвердил помощник и быстренько сбежал с мостика.

Когда катер пришвартовался и мотор заглох, в наступившей тишине раздался голос контр-адмирала:

–  Командир! Доложите, что случилось!

А командир катера, не растерявшийся в момент взрыва и принявший энергичные меры для сохранения корабля, сейчас в нерешительности топтался на мостике; ему еще ни разу не приходилось докладывать, будучи одетым не по форме, в одной тельняшке и брюках.

Но контр- адмирал уже все понял.

–  Потрудитесь привести себя в порядок, а потом явитесь ко мне, - сказал он и, резко повернувшись, направился к зданию штаба.

Необычное происшествие с катером Шентяпина натолкнуло на мысль, что причиной взрыва мины явился шум винтов катера, что, следовательно, мина была акустической. Ведь катер стоял над миной, и она не взорвалась, но стоило ему завести моторы и дать ход, как раздался взрыв.

Этот случай показал также, что акустическую мину можно уничтожить путем прохождения над ней катера-охотника.

Предположение требовалось проверить. Выбор снова пал на Глухова и его морской охотник. Лейтенант Глухов уже имел опыт. На него можно было положиться.

Опять появился на катере штурман Дзевялтовский. Дело было куда сложнее, чем раньше, когда вытраливали магнитные мины. Надо было точно пройти над миной и вызвать взрыв… работой винтов. Операцию продумали до мельчайших деталей. Риск был велик, но расчет точен.