Под руководством флагманского инженер-механика А. А. Шапкина в Поти была создана судоремонтная мастерская эскадры, укомплектованная превосходными специалистами. Каждый крупный корабль имел аварийные и ремонтные партии, обученные не только борьбе за живучесть, но и подавляющему большинству ремонтных работ, включая газосварку и резку металла под водой. [164]

Мастерская получала немалую помощь от технического отдела флота, и в частности от И. Я. Стеценко. Через технический отдел мы держали связь с находившимся в Поти судоремонтным заводом. Он располагал высококвалифицированными инженерами и рабочими, эвакуированными из Одессы и Крыма. Даже при нехватке средств и материалов эти специалисты умудрялись решать сложнейшие технические задачи.

Инженеры и рабочие завода при помощи корабельных специалистов приступили к работе, которая должна была завершиться полным восстановлением всех боевых качеств крейсера «Молотов».

У корабля потеряна корма. Надстраивать ее обычным порядком - дело длительное, да, по существу, и невозможное. Для этого надо было бы отвести крейсер на тот судостроительный завод, который дал ему путевку в жизнь. А завод этот взорван при отступлении наших войск. Следовало искать другой выход. И специалисты его нашли.

Они приняли оригинальное и доступное для практического выполнения решение: отрезать кормовую часть у недостроенного до войны крейсера «Фрунзе» и приварить ее «Молотову». Обмеры и расчеты показали, что все может получиться отлично.

В том месте, где у крейсера «Молотов» оборвалась корма, торчали деформированные металлические конструкции. Потребовалось обрезать их, чтобы подготовить ровный «фронт» для приварки чужой кормы. Специалисты делали эту работу на плаву еще до постановки корабля в док. Она заняла 18 суток, причем половина из них ушла на подводную резку металла.

Размеры и водоизмещение плавучего дока в Поти не позволяли «поднять» крейсер данного типа. Но ведь не обязательно было вводить корабль в док целиком - достаточно и того, чтобы на нужный уровень приподнялась его корма.

Вначале в док поставили кормой крейсер «Фрунзе» и согласно тщательно произведенным расчетам начали отрезать автогеном ту часть, которая предназначалась «Молотову».

«Фрунзе» вышел из дока укороченным. Оставшуюся на месте корму установили на передвижное устройство [165] и соответствующим образом подготовили к стыковке с корпусом другого крейсера.

Затем в док на то место, где стоял «Фрунзе», с помощью доковых шпилей осторожно ввели крейсер «Молотов». При этом нос его остался за пределами дока с осадкой более семи метров, а полностью осушенной кормовой частью он подошел впритык к корме, отделенной от «Фрунзе». Док вместе с крейсером представлял собой своеобразное сооружение, державшееся на воде с большим дифферентом.

Наступил самый ответственный этап работы - стыковка довольно крупной секции одного корабля с корпусом другого. Рабочие с помощью простейших приспособлений произвели подгонку подвижной секции к корпусу «Молотова» и начали сварочные работы.

Столь сложный ремонт продолжался не один и не два месяца. Корпусные, доковые работы, испытания отсеков, монтаж рулевой машины, замена винтов и другие дела были закончены лишь в апреле 1943 года. Затем - контрольные измерения и регулировка размагничивающего устройства, выход на сдаточные испытания. Результаты их оказались вполне удовлетворительными.

Так благодаря самоотверженному труду инженеров, конструкторов, техников, рабочих судоремонтного завода и корабельных специалистов крейсер «Молотов» опять вошел в строй кораблей эскадры Черноморского флота и смог продолжать свои боевые походы.

Окончательная достройка крейсера «Фрунзе» производилась уже после войны. И этот корабль тоже немало лет был в составе Черноморского флота.

* * *

Со штабом бригады мы проанализировали набег на Феодосию. Против замысла его ничего не возразишь. В то время когда флот, можно сказать, был прижат к кавказским базам, когда на приморских участках фронта шли тяжелые оборонительные бои, нашлась возможность провести активную операцию. В случае ее удачи противник должен был понести немалые потери, к тому же мы показали бы, что флот сохранил свою боеспособность и не намерен давать врагу покоя.

К сожалению, при подготовке к рейду были допущены некоторые просчеты. [166]

Мы знали, что в Феодосии и Ялте неприятель сосредоточил торпедные катера, а на крымских аэродромах у гитлеровцев полно бомбардировочной и торпедоносной авиации. Значит, внезапность действий должна была обеспечиваться особенно тщательно. Но этого не случилось. 31 июля, то есть за два дня до нашего похода, к Феодосии посылались тральщики и торпедные катера. Первые артиллерией, а вторые торпедами и реактивными снарядами атаковали сам порт и Двуякорную бухту. Кроме того, удар по Феодосии наносила и наша авиация.