Заменивший генерала Корнилова генерал Духонин готов был, насколько меня осведомил, следовать намеченному генералом Корниловым плану, но я больше в дело не верил: снова быстро нараставшее революционное движение, в экипажах, в порту, в городе, явно приближало вторую революцию. Происшедшие в эти месяца боевые действия, основные факты и некоторые живые их черты. Появление в море «Бреслау». Заранее мною выведенный флот у Босфора отразил его, все три прохода через минное заграждение заняты мной. «Бреслау» на [322] горизонте, но прорваться ему нельзя. Готовлю, торжествуя, атаку. В это время на одном из кораблей (линкоре) команда связала командира, корабль бросил позицию и двинулся в Севастополь. В открывавшийся проход проскочил «Бреслау».

Этот случай был уже после Октябрьского переворота в Петрограде. В Севастопольском совете рабочих и матросских депутатов большинством все еще были социалисты-революционеры.

После упомянутого случая в море при встрече с «Бреслау» я попросил к себе председателя рабочего и матросского комитета и сказал ему, что я с должности ухожу.

Мой собеседник в ответ мне заявил, что комитет меня не освобождает.

Черноморский флот незадолго перед тем (без моей инициативы) был подчинен главнокомандующему на Румынском фронте. Я отправился по железной дороге к нему. Доложил о невозможности дальше командовать. Я имел в виду возвратиться в Севастополь. Доказательства тому - оставленная в Севастополе семья: жена и все дети, 8 человек. Семья всегда была для меня дороже жизни: я бы не оставил ее в Севастополе, если бы предполагал бежать.

Стоило, однако, мне уехать из Севастополь, как в нем произошла кровавая расправа с группой офицеров. А приказом из Петрограда, за подписью Раскольникова и Дыбенко, я был объявлен дезертиром и приговорен заочно к расстрелу.

С большим трудом собрав семью, я далее имел возможность ехать в Бессарабию (за границу), где было у меня родовое имение (моих 150 десятин), мог присоединиться к белым войскам. Я отверг то и другое. Пробыл год на Украине. Убедился, что русский народ пошел за партией с. д. большевиков, и явился в распоряжение советской власти (в Одессе): жизнь в России или смерть, но не эмигранство. По решению В. Л. Ленина, мне была оставлена жизнь и дана возможность участвовать в обороне родины. [323]

Глава 13.

Начальник штаба корпуса Красной Армии Южной группы войск на Южном фронте Гражданской войны (лето и осень 1919 года)

Большое наступление Деникина. Отход красных фронтов. Занятие белыми Харькова, приближение к Киеву, занятие Николаева, приближение к Одессе. Командующий 45-й дивизией Красной Армии, занимавшей фронт по Днестру (против румын), прибыл в Одессу. Вызывает меня и спрашивает мое мнение о положении дел. Мой доклад. Атака белыми Одессы. Эвакуация Одессы, в том числе штаба Одесского военного округа. Три дивизии Красной Армии окружены в районе Раздельная - река Днестр - Вапнярка - Бирзула. Образуют одну группу под общим командованием Якира. Состояние дивизии, характеристика командиров. Обстоятельства моего назначения начальником штаба группы. Отсутствие оперативного плана у Якира и опасная бездеятельность: его дивизия продолжает стоять на Днестре. Мое предложение - немедленное сосредоточение в районе Бирзулы всех трех дивизий и немедленное вслед за ним движение проселками на север - прорваться к Киеву. (Киев был не занят белыми.) Якир же решается пытаться пробиться по железной дороге на Вапнярку. Выдвинутый им отряд терпит поражение от петлюровских войск и отступает. Потеряно еще несколько дней и создалось еще более критическое положение. Командование принимает мой оперативный план.

Отход с Днестра. Сосредоточение у Бирзулы. Организация, отсутствовавшего ранее, обоза. Движение на прорыв. Первый переход. Некоторые живые черты и характеристики. Исправление главных, обнаружившихся дефектов в походных приемах. Второй переход: несколько лучше. Перестрелка в передовом отряде. Я ранен. Поначалу рана показалась мне легкой. Продолжаю работать начальником штаба в сидячем положении (на автомобиле). Следующие несколько переходов. Сражение с группой дивизии Петлюры за Умань и взятие ее. Трофеи: тысяча пленных, 24 пулемета и 12 орудий. Своего не потеряли ничего. [324]

Один день, дневка, отдых. И снова на север, двумя дорогами, с авангардами во все стороны, по 35 верст ежедневно. Красные войска выдерживают этот суворовский ритм. Киев занят белыми. Предлагаю перемену направления, на Житомир с теми же 35 верстными переходами, что командующим и принимается.

Докторов в отряде нет, рану загрязнили неопытные перевязчики. Температура растет: 39, 40, 42 градуса. Лежу с последними остатками сил. Сознание ясное. Продолжаю помогать командующему советами, за которыми он приходил ко мне.

Кризис операции - прорыва: подходим к железной дороге Жмеринка - Казатин, где должны были иметь против себя и Петлюру, и генерала Ванновского из Киева (корпус белых). Мой последний доклад и распоряжения. Температура 42°. Сознание по-прежнему ясное, сознаю, что умираю.

Решающий бой при пересечении железной дороги. Отличная деятельность нескольких командиров полков и бригад, начальника дивизии Федько, комбрига Котовского. Прорвались. Цель операции достигнута.

Движение к Коростеню, Коростыщеву, Житомиру и Бердичеву на соединение со своими. Поздравляю командующего и прощаюсь с ним перед отъездом в госпиталь. Предупреждаю против изолированной попытки атаковать белых в Киеве. Через час по прибытии мне делали первую операцию, открыто предупредив, что она, хотя и необходима, опасна по состоянию сердца. Операция спасла жизнь. Вопреки моему предупреждению, Южная группа атаковала изолировано Киев. Заняла его на 2 часа и была выбита и отброшена.

Тяжело еще болею, в Москве, в Солдатенковском госпитале, под наблюдением профессора Р. Розанова. Награждение орденом Красного Знамени.

Деникин под Тулой. Тяжелые дни Гражданской войны и следующий перелом в ее ходе.

Назначение командующим Морскими силами РСФСР (теперешнего Союза). Принятие должности (нога еще в перевязках) и первые дела и распоряжения. Морской комиссариат и штаб командующего в то время. [325]

Глава 14.

Каспий