Тут я пожалел, что в городе нельзя ходить с оружием - вряд ли б кто-нибудь стал цепляться к вооруженным мужчинам. Мечи пришлось оставить в обозе, а арбалет спрятать под плащ. Даже если его обнаружат, нам будет грозить только "штраф" в пользу доблестной стражи, а с арбалетом все-таки как-то спокойнее. Хорошо хоть ножи носить разрешалось, а то бы вообще себя голым чувствовал.

– Я думал, мы с вами решили наше маленькое недоразумение, - ответил я.

– Когда мы решим его, буду решать я!
– рявкнул мне в лицо заводила.

– Ты меня понял, тухлый пескарь!?
– продолжил он, схватив меня за грудки.

– Эй! Пришлый!
– обратился ко мне мастер.
– Думаю пора заканчивать этот фарс.

– Ты там чего-то вякнул, одноглазый!?
– перевел задира свое внимания на мастера.
– Ща и ты огребешь, старый пень.

Одним движением стряхнув с себя руки хама, я толкнул его в грудь.

– Слыш, ты! Конь педальный! Ты на кого хавальник раззявил? Ты че тут понты колотишь? Тя мама в детстве вежливости не учила что ль? Подбери сопли и греби отсюдова, пока я тебе зубы в шахматном порядке не сделал.
– Выдал я в лицо, удивленно вытаращившее на меня глаза. И чтоб окончательно убедить нахала, что его здесь больше видеть не хотят, я завершил свою тираду отборнейшим матом, среди которого из цензурной речи встречались только предлоги.

– Че ты сказал!?
– отошел от шока заводила.

– Мало того, что ты тупой, ты еще и глухой. Я сказал, собирай своих соплежуев и валите отсюда, пока я добрый.

Наконец до мужика дошло, что ему хотят объяснить. Его удар был настолько же прост и предсказуем, как и он сам. Я легко его блокировал и нанес ответный - лбом в переносицу. Мужик сделал пару шагов назад и сел на стол, зажимая лицо руками. Увидев как бьют их товарища, остальные двое хамов налетели на меня. Точнее, один только попытался налететь. Стул, который сломал об его спину мастер, остановил благородный порыв заступиться за честь друга. Второй, таки, успел винуть в челюсть, но тут же получил железной кружкой по голове. И, квакнув, повалился под стол.

– Ах ты, гад!
– главный зачинщик с удивлением смотрел на свои окровавленные руки.

Из обеих ноздрей у него текла кровь. Дослушивать, что он намеревался сказать дальше, я не стал. Боковой удар ноги в висок надолго отправил в нокаут ведущее хамло. Потирая ушибленную челюсть, я оглядел зал таверны. Все с интересом смотрели на произошедшее, но никто никаких действий не предпринимал, не удивлюсь, что потасовка тут была обычным делом. Из-за стойки вышел трактирщик и, подойдя к нам, сказал:

– По правилам нашего заведения вам придется оплатить поломанную мебель и посуду.
– При этих словах, он указал рукой на деревянные обломки и погнутую кружку.

– А чего это мы должны платить? Они же первые начали, - возмутился я такой несправедливости.

– Не важно, кто начал, важно, что мебель сломали вы, вам и оплачивать.

Оглянувшись, я увидел пару молодцев с железными дубинками и спорить не стал.

– Ладно, запишите это на наш счет.

Решив возместить свои незапланированные затраты, мы с мастером быстренько срезали кошельки у бессознательно лежавших гопников. После этого поверженных быстренько выкинули на улицу, и все снова занялись своими делами - продолжили накачиваться алкоголем. Я тоже себе заказал еще пива. Разбитая скула сильно ныла, надо было притупить чувство боли до темноты. Благо до захода оставалось не более часа.

Шел второй час ночи, а Фарола все не было. Природа и выпитое пиво взяли свое, я пошел на двор. Люди в этом мире не отличались особой чистоплотность и делали свои дела, не отходя далеко от крыльца. Мне же, как человеку, выросшему немного в других условиях, это претило, и я решил прогуляться к речке. Благо трактир стоял прямо на берегу Престола - так здесь называли главную реку страны.

Своих недавних знакомых почувствовал, отойдя от крыльца метров на десять. Это навело на очень интересную мысль, и я пошел в самые темные кусты, растущие у самой реки. Встав там, начал делать свое дело. Как я и предполагал спокойно расслабиться мне не дали, раздался хруст снега за спиной, и в почку уперся кинжал.

– Вот мы и снова встретились, тухлый пескарь, - раздался знакомый голос сзади.

Этому тупому быдлу было невдомек, что он подошел ко мне лишь потому, что я ему позволил. Нож, приставленный к почке, не мог причинить мне вреда - ему никогда не проткнуть нагрудник. Мерзавец сейчас чувствовал себя хозяином положения, упивался властью. Подонок еще не знал, что он всего лишь дичь, попавшаяся на приманку. Просканировав пространство, убедился, что кроме его дружков, вставших по бокам в районе двадцати метров никого нет.

– Ты не представляешь, как я рад нашей встрече, - ответил я, резко развернулся и воткнул кинжал в печень негодяя.

Его клинок даже не скребанул по нагруднику - настолько резкий и стремительный был разворот. Бандюган начал заваливаться, не издав и стона. Но упасть ему я не дал - швырнул гопника на второго нападающего, тем самым дезориентировав на пару секунд. Этих секунд хватило, чтоб перехватить выпад третьего бандита и ударом в сердце отправить в нижний мир. Развернувшись к последнему врагу, проговорил: "Сегодня ты мой ужин" и выпустил на волю жажду.