–  Но…

Он наклонился, опираясь руками на кровать, – так, что его глаза оказались вровень с моими, и с бесконечным терпением в голосе произнес:

–  Послушай меня, девочка. Я врач. Я держу тебя здесь не по собственной прихоти, а потому что это необходимо для твоего здоровья. Мне нужно убедиться, что укус вампира и кровопотеря пройдут без осложнений. Как только я буду уверен, что моя помощь тебе уже не нужна, я первый отправлюсь к вождю и буду его умолять выставить вас отсюда как можно скорее.

–  А что мы такого сделали? – оскорбилась я.

Эльф выпрямился.

–  "Что мы такого сделали"! – зло передразнил он (видно было, что для него это наболевший вопрос). – Просто уму непостижимо. Каждый раз, когда белль Канто появляется здесь, Зингар встает на уши. Два года назад, когда его привел Хилл Фар-Танаис, белль Канто обаял командира одного из отрядов, эти паршивцы самовольно покинули город и учинили разгром в замке какого-то лиркского министра. Нет, я понимаю, что держать в плену несовершеннолетнего вампира, да еще и производить над ним эксперименты – это жестоко и негуманно, но такие вещи решаются через Эльфийский Совет, а не силами десятка сопляков, которые едва вышли из возраста ученичества. В прошлый раз белль Канто притащил с собой эту извращенку Аль-Канаро, которая, извини меня, затрахала тут всех в самом прямом смысле…

–  Ой, а что, Нимроэль – дочь Архимагистра Аль-Канаро? – не удержалась я от любопытного возгласа.

–  Племянница. Внучатая. Но от этого ее поведение не становится менее возмутительным. Не успел Зингар придти в себя, белль Канто появляется с новым сюрпризом. К твоему счастью, ты не видела лица Фар-Зингаро, после того, как отключилась. Он ведь в самом деле не простил бы себе, если бы по его вине с тобой что-то стряслось.

Я виновато отвела взгляд.

–  И, как будто этого мало, – сердито продолжил врач, – твой полукровка подрался с Джанисом. Теперь один ходит с гематомой в полщеки, второй – со сломанной рукой.

–  А что они не поделили? – с деланным равнодушием поинтересовалась я, пытаясь понять, чего же я боюсь больше: услышать, что они подрались из-за меня или, напротив, узнать, что я тут совсем даже ни при чем.

–  Не знаю, что они не поделили, – буркнул эльф, – и знать не хочу. Но лечить не буду ни одного, ни второго. Пусть так покрасуются, может, хоть чуточку поумнеют… Ладно, мне некогда с тобой болтать. Надо еще Руста навестить.

Я с запозданием осознала, что даже не поинтересовалась состоянием мальчика, уверенная почему-то, что с ним все в порядке. Эльф предупредил мой вопрос:

–  Он все еще без сознания, но опасности для жизни уже нет.

Уже в дверях он обернулся и с самым свирепым видом погрозил мне пальцем:

–  Из постели – ни ногой. Чтобы не было соблазна, я запретил отдавать тебе одежду.

Я раздернула шторки, отворила окно и с тоской выглянула на улицу. В комнату ворвался полуденный зной: воздух снаружи оказался ощутимо теплее, чем внутри.

Жизнь в городе била ключом: звенел детский смех, позвякивали ведра у колодца, молодые женские голоса перекрикивались в отдалении, с другого конца поселка доносились удары молота по наковальне, лаяли собаки. Но тот кусок улицы, который обозревался из моего окна, был пустынен.

–  Доброе утро, – произнес приятный, чуть хрипловатый женский голос у меня над ухом.

От неожиданности я обернулась слишком резко и едва не потеряла равновесие. Возле кровати стояла девушка с подносом, полным дымящихся тарелок. Лицо у девушки было почти человеческое – вполне миловидное, но на фоне утонченных вампиров казалось грубоватым. Поначалу я вообще приняла ее за человека, но потом заметила ярко-голубые радужки, выдававшие в девушке носительницу стандартного для вампиров Дара Воздуха. И словно для того, чтоб окончательно развеять мои сомнения, девушка улыбнулась, застенчиво и чуть виновато, – под верхней губой блеснули аккуратные клычки.

–  Я тебя напугала? Прости. Никак не могу привыкнуть, что вы, люди, не слышите наших шагов.

–  Все в порядке, – смутилась я и зачем-то пояснила, – я просто в окно смотрела.

Девушка дождалась, пока я усядусь нормально, и поставила на одеяло поднос на невысоких ножках-скобочках.

–  Доктор Эль-Ристафаль велел накормить тебя, даже если ты будешь сопротивляться.

–  Я не буду сопротивляться, – пообещала я, с вожделением косясь на огромную – не меньше пяти яиц – яичницу с прожилками чего-то мясного. – Я так хочу есть, что и доктора Эль-Ристафаля сожру, если он появится не вовремя.

Девушка в притворном ужасе округлила глаза:

–  Ты что, не ешь его! Он же ядовитый!

–  Ага, я заметила.

–  Лесси, я все слышал! – раздался под окном возмущенный голос эльфа.

Вампирка рассмеялась, нимало не смущенная его недружелюбным тоном.

–  Подожди, я тебе сейчас еще одну подушку принесу, чтобы сидеть удобнее было!

Но мой рот уже наполнился вязкой голодной слюной, а пальцы сами собой вцепились в вилку – ждать такой мелочи, как подушка, не было никакой возможности…