Для того чтобы молодой мой читатель, особенно военный, лучше понял, за счет чего именно, за счет каких крупных общеартиллерийских мероприятий наша артиллерия к лету сорок третьего года поднялась на качественно новую ступень, скажу немного о теоретических делах, которыми приходилось мне и моим товарищам по Штабу артиллерии Красной Армии заниматься зимой — весной 1943 года. По указанию Николая Николаевича Воронова, наш оперативный отдел тщательнейшим образом пересмотрел документы годичной давности, особенно те, что относились к артиллерийской тактике. Однажды маршал Воронов вызвал меня, [96] у него уже сидел генерал А. К. Сивков. Николай Николаевич сказал:

— Вот смотрю отчеты и доклады Юго-Западного и Брянского фронтов за весну 1942 года. Артиллерии много, боеприпасов накопили достаточно, боевая подготовка проходит интенсивно, с хорошими показателями. В общем и целом мы имели тогда благополучную картину. А месяц спустя фашисты танковыми таранами прорвали оба фронта, и наша артиллерия, в том числе противотанковая, не смогла их остановить, обескровить. Мы потеряли много артиллерии, а фашистские танки оказались под Воронежем, Сталинградом и на Северном Кавказе. Прошу вас обоих, каждого по своей части, доложить мне и ответить на вопрос: в чем главные недостатки нашей противотанковой артиллерийской тактики, как конкретно выразились они в летних боях прошлого года, что, по-вашему, необходимо предпринять, чтобы новую летнюю кампанию наша артиллерия встретила во всеоружии, эффективно использовала все новейшие тактические приемы?

Я уже достаточно долго работал под началом маршала Воронова, знал, что, коли он ставит подчиненным задачу, он ее сам предварительно и всесторонне уже продумал и ждет, что мы подтвердим или опровергнем его выводы. Действительно: продолжая разговор, он обратил наше с генералом Сивковым внимание на три главных пункта, правильное или неправильное понимание которых ведет артиллерию соответственно к успеху или неуспеху в боях с танками врага. Это эшелонирование опорных пунктов — по возможности, глубокое — на путях вероятного движения танков противника; это круговая оборона опорных пунктов с привлечением инженерных заграждений, с использованием естественных препятствий и всех видов оружия, а не только артиллерии; это, наконец, максимальное приближение всей пушечной артиллерии — даже самых тяжелых калибров — к танкоопасным направлениям.

— Надо преодолеть инерцию, — сказал нам маршал. — Надо смелей включать тяжелые калибры в общую систему противотанковой обороны. А если говорить образно, то ни один орудийный ствол не должен молчать, когда фашистские танки прорываются в глубину обороны.

Сейчас, по прошествии многих десятилетий, этот вывод кажется сам собой разумеющимся. Тогда он был новым шагом в противотанковой тактике. Если в 1941–1942 годах наши тяжелые пушки и пушки-гаубицы вели огонь по немецким танкам только при чрезвычайных обстоятельствах, [97] так сказать, вынужденно, в целях самообороны, то в сорок третьем году, а точнее, с Курской битвы такие калибры пушек, да и гаубицы иногда, включались в общую систему глубинных противотанковых опорных пунктов или районов. Таким образом, в оборонительных боях борьба с танками противника стала делом всей артиллерийской группировки того или иного участка фронта.

Мало того. Дальнейшая разработка тактики противотанковой обороны привела командование артиллерии Красной Армии к мысли практически готовить к борьбе с немецкими танками и реактивные минометы. Их стрельба по атакующим танкам с закрытых огневых позиций практиковалась уже давно. Однако и стрельба прямой наводкой то и дело встречалась и в документах, поступающих с фронта, и в рассказах участников и очевидцев таких, в общем-то, необычных случаев. Николай Николаевич Воронов предложил генералу А. К. Сивкову обобщить эти факты и составить рекомендации для гвардейцев-минометчиков, главным образом для самообороны при внезапном прорыве танков противника к огневым позициям.

Нелегкая досталась генералу Сивкову задача, но он был крупный специалист, хорошо знал все тонкости противотанковой борьбы. На первый взгляд, реактивная установка и стрельба прямой наводкой — это вещи взаимно друг друга исключающие. Вот установка для метания 130-мм мин (М-13), смонтированная в кузове автомашины. У нее отсутствует нарезной ствол, который заставляет снаряд вращаться вокруг своей оси в полете, придавая ему устойчивость, а следовательно, меткость стрельбы. Дальность прямого выстрела очень мала.

Еще менее годными для работы на прямой наводке представлялись новые тяжелые реактивные минометы 310-мм (М-31). Это были специальные рамы, устанавливаемые на земле. Для того чтоб развернуть их, положим, к флангу огневой позиции, навстречу танкам, требовалось очень много времени.

Тем не менее практика подтверждала, что реактивные минометы могут бить танки и прямой наводкой. В первую очередь это относилось к минометам, смонтированным на автомашинах. Бывалые командиры всегда заранее готовили на огневой позиции так называемые «аппарели», а проще сказать, этакие земляные ровики, куда автомашина с реактивной установкой съезжала только передними колесами, создавая для установки, для мин соответствующий наклон. Теперь мины как бы глядели не вверх, а прямо в поле и [98] при выстреле летели горизонтально. Конечно, попасть одной-двумя минами в движущийся танк было почти невозможно. Но при залпе, особенно когда били батареей или дивизионом, десятки и сотни мин, выстреленных одновременно и летящих, как говорится, тесным строем, способны были остановить и массированную танковую атаку. Прямое попадание мины даже в тяжелый танк разрушало машину, срывало башню, сжигало. Близкое, в 10–15 метрах, падение мины разбивало гусеничный ход, а легкие танки переворачивало.

Анализ и обобщение подобных фактов генералом А. К. Сивковым позволили дать фронтам рекомендации по стрельбе из реактивных минометов прямой наводкой по танкам. Таким образом, и гвардейские минометы в ожидаемых танковых атаках должны были, взаимодействуя с другими противотанковыми средствами, включиться в общую систему огня.

Так, анализируя и обобщая опыт минувших боев, отбрасывая устаревшие методы и приемы, распространяя в войсках тактические артиллерийские новинки, Штаб артиллерии Красной Армии, в том числе и наш отдел, помогал фронтовикам хорошо подготовиться к труднейшим боевым испытаниям лета сорок третьего года на Курской дуге. Очень быстро была подготовлена нашим отделом, а именно товарищами Петром Степановичем Афанасьевым, Дмитрием Родионовичем Ермаковым, Владимиром Павловичем Ободовским и другими, напечатана в типографии и отправлена на фронт брошюра — инструкция по борьбе с танками противника. В ней в самой лаконичной форме, понятной для любого бойца, были изложены необходимые сведения о новых тяжелых танках и самоходных установках противника, на схемах и чертежах показаны уязвимые места этих боевых машин. Помнится, брошюра даже отметила отсутствие пулеметов на «пантерах» (первые их выпуски были вооружены только пушками).