Нет, жрец не считал меня глупым животным, он попросту меня игнорировал, что меня вполне устраивало.

С детства ненавижу внимание со стороны двуногих, потому очень хорошо знаю: руки даны им не только для того, что бы гладить шерсть. И могла я терпеть только Ивильмиру и с недавнего времени Лиду.

– Эвэнс, вот ты меня называешь "страной валькирией", но сам являешься не менее странным монахом,– ответила вторая укоризненно глядящая. – Как ты вообще можешь убивать и жрать трупы животных? – с отвращением спросила валькирия, выделяя интонацией слово "жрать".

– Начтем с того, что я жрец, а не монах - это, во-первых, во-вторых, я хотя бы жру, - он тоже выделил это слово,– лишь животных, а не как твоя подруга - черная жрица - себе подобных, притом в сыром виде.

Главного мастера почему-то эта женщина чем-то задела, хотя она за вечер сказала всего лишь пару слов, в то время как он все глядел с ненавистью и презрением, от чего мне даже обидно за нее стала. Я на нее так не гляжу, хотя каждая встреча с ней может стать для меня вообще последней с кем-то встречей.

– О, Хозяйка,– устало пробормотала Ивильмира, но когда жрец начинает говорить, то его, как ту лавину, уже не остановить, любые препятствия буду незамедлительно сметены, без какого либо усердия и внимания.

– В-третьих, самым странным здесь является ирусан.
– Дэрек не называл меня по имени, наверное, считая ниже своего достоинства обращаться ко мне сортом пива.
– Она хищник, который не только не охотиться на животных, но еще и не есть мясо.

Посмотрела бы я на него, если бы за ним самим хоть раз кто-то поохотился, а у того факта, что я не ем мяса, тоже есть свои обстоятельства.

– И в-последних, это естественно и полезно есть мясо. Люди были и остаются хищниками, самыми жестокими и безжалостными на свете,– он перевел на меня насмешливый взгляд, – а хищники, как вам будет известно, питаются мясом. Таков порядок мира.

– Странное у тебя понятие о мире,– ухмыльнулась подруга. – Может, ты тогда еще разденешься догола, опустишься на четвереньки и убежишь в лес, как и подобает хищникам?

– Не утрируй,– раздраженно ответил Дэрек.

В воздухе появился запах крови, который разрывал мою душу на две части: одна его ненавидела и призирала, а другая упивалась и наслаждалась, но я научилась бороться с этой частью себя.

Даже если ты хищник, то выбор всегда остается только за тобой.

– Я не утрирую, я просто хочу донести то твоего глупого умишки, что даже хищники могут выбирать, не говоря уже о людях.

Дэрек ей что-то ответил, но я отвлеклась на Лиду, а точнее на ее ногу, которая опять каким-то непостижимым образом умудрилась оказаться на моем хвосте. От боли я слегка забылась и процитировала по памяти птичьи предположения о том, каким именно образом были созданы двуногие. На память я никогда не жаловалась, да и жизнь с Ивильмирой внесла легкую коррекцию в мой монолог, от чего девушка стыдливо покраснела и, забывшись, спросила:

– А разве так можно?

Дэрек удивленно перевел взгляд на сестру, от чего она побледнела, и уже открыл рот, чтоб что-то сказать, но валькирия его опередила.

– Конечно можно! Овощи намного полезнее мяса.– Она с презрением просмотрела на жреца, который разделывал пойманного в силки кроля. – В них намного больше витамином и полезных веществ, а рыба так вообще...– Она все говорила и говорила, даже не догадываясь, что тем самым спасла нас от разоблачения. В результате она договорилась до того, что Лида, к злости брата, к жареному кролику так и не притронулась.

***

Дочка супружеской пары, как ее представили расположившиеся в соседней комнате двуногие, радостно прыгнула на кровать и счастливо воскликнула:

– Кровать, как я по тебе соскучилась!

Немного повалявшись, Лида, переодевшись, достала с сумки книгу и залезла на подоконник, подложив под спину подушку.

Я расположилась на ковре и уже хотела вылизаться, как девушка сказала:

– Ты только глянь какая хохма.

Подойдя к окну, я приподняла передние лапы и заглянула в окно.

На крыше, располагающего напротив дома, висел большой, черный кот... точнее свисал с нее, когтями пытаясь держаться и вопя: "Помогите, бестолочи! Идиоты, вы что делаете?!". Идиоты, в образе четырех разномастных котов, делали следующее: свесившись до живота, двое пытались лапами подхватить под мышки орущего, а еще двое, обхватив задние лапы свисающих, пытались их одновременно удержать и опустить пониже, чтоб они смогли достать до вопящего кота: "Дайте только вылезти, и устрою я вам веселую жизнь, придурки!".