Валя вывернулась из рук профессора и, вертя перед глазами корзинку-диатомею, спросила:

– Неужели вы сами сделали? Из чего это? И чем она так вкусно пахнет? Ее можно есть?

– Корзиночку нельзя, но булки, которые лежат в корзинке, можно, – сказал профессор.

– Тебе сколько? Две? Три? – спросил Карик, доставая колобки из корзиночки.

– Пять! Мне пять! – быстро ответила Валя.

Иван Гермогенович и Карик засмеялись.

– Вот это проголодалась! – сказал Карик.

– Ничего, ничего! Пусть ест как следует. Да и мы с тобою закусим заодно.

Путешественники сели в тени развесистого дерева. Профессор поставил против Карика и Вали по корзиночке колобков и широким, гостеприимным жестом пригласил ребят к ужину.

Валя, откусив кусочек колобка, сказала:

– Очень вкусно! – и принялась уплетать колобки.

Профессор и Карик посматривали на нее улыбаясь. Карик подмигнул Ивану Гермогеновичу и с самым невинным видом спросил:

– А это правда, что в Москве жил человек, у которого был аппетит слона?

– Не слышал, – ответил профессор.

– А я слышал. Говорят, он съедал десять тарелок супа.

– И я съела бы! – сказала Валя, запихивая в рот большой кусок колобка.

Карик подтолкнул Ивана Гермогеновича локтем:

– А на второе – пятнадцать отбивных котлет.

– И я могу пятнадцать, – сказала Валя.

– И наконец, после обеда он съедал двадцать компотов! – продолжал Карик.

– А я хоть тридцать!

Карик отодвинул от себя корзинку и вытер пальцы о лепесток.

– А потом этот человек подвязывал салфетку на грудь и говорил: «Ну, кажется, я заморил червячка, теперь, пожалуй, можно приступить и к настоящему обеду!»

– И я…

Валя протянула руку к восьмому колобку, но, дотронувшись до него, подумала немного и, тяжело вздохнув, сказала:

– Нет, я уже больше не хочу.

– Ну а теперь, – Иван Гермогенович похлопал Валю по плечу, – рассказывай, как ты ухитрилась попасть в цветок энотеры.

– А мы с Кариком вас искали… Правда, Карик?

Карик кивнул головой.

– Я ходила-ходила и вдруг захотела есть, а в лесу пахнет, как в кондитерской. Полезу, думаю, на дерево. И полезла. А там ка-ак захлопнется и не пускает. Кричала-кричала, даже уши заболели.

– И плакала, наверное?

– Немножко… А потом заснула, да так, что даже ничего во сне не видела. А потом слышу, кричат: «Валя, Валя!» Я хочу проснуться, но никак не могу!

– Ну, все хорошо, что хорошо кончается, – сказал Иван Гермогенович. – А чтобы нам опять не потерять друг друга, дайте мне слово, что теперь вы больше не отойдете от меня ни на шаг.

– Честное пионерское! – сказал Карик.

– Честное под салютом! – подняла руку Валя.

– Тогда – в поход! – весело сказал профессор. – В поход, друзья мои, в поход!

Путешественники забрали корзинки с колобками и пошли вдоль реки. К ночи они добрались до больших холмов. Здесь в какой-то норке переночевали, а утром, закусив душистыми колобками, двинулись снова в путь.

Нелегким оказалось путешествие по дорогам незнакомого мира. Они шли будто по чужой планете. Тут все было таким непохожим на тот большой мир, где они родились и выросли, что им казалось часто, будто они спят и видят непонятный, страшный сон. Пробыв в этом мире уже много дней, они так и не смогли привыкнуть к нему.

Поглядывая на четырехногих, шестиногих, восьминогих и десятиногих чудовищ, прыгающих вокруг, бегающих, летающих, Валя говорила с тоской:

– Знаешь, Карик, что я хотела бы? Увидеть самую обыкновенную собаку. С хвостом! И чтобы она лаяла. Собаки так чудесно лают, не правда ли? И хорошо бы просто ходить и не бояться, что тебя кто-нибудь съест или утащит. Ходить и слушать, как лают собаки, мяукает кошка, кричит ворона. И чтобы не слышать, как… все эти скрипят, шуршат, трещат, воют крыльями… Ой, Иван Гермогенович, смотрите, кто там ползет? Ух какой страшный!

Иван Гермогенович остановился, внимательно оглядел зеленого незнакомца и сказал спокойно:

– Ну, это мирное существо! Видите, какое оно зеленое. А все зеленые, да будет вам известно, не опасны для нас. Зеленый цвет – это же визитная карточка вегетарианцев. Он как бы говорит: «Не бойтесь! Я питаюсь растительной пищей и вместе с ней впитываю в себя зеленое красящее вещество – хлорофилл…» Зеленые нас не тронут. А вот чудовища, раскрашенные в красные, багровые, розовые цвета, могут при желании и нас попробовать.