После занятий в детском саду нас одевали и выводили на площадку. То-то было приволье! Зимой – катание с ледяных горок, летом – беготня, игры. А с каким удовольствием после обеда в летнее время засыпали мы на веранде, на специально выставленных туда для этого раскладушках.

Вспоминаю дни предпраздничные, утренники в детском саду, наши выступления, общее волнение и суматоху. Некоторые дети выступали в ярких маскарадных костюмах. С особым восторгом смотрела я на девочек в украинских костюмах с венками на голове и множеством свисающих разноцветных атласных лент. А Снежинки и Снегурочки завораживали своим видом в новогодних представлениях. Самой мне так и не пришлось надеть на себя в то время нечто подобное. Не всем это было доступно. И еще… может быть, мои родители считали, что не нужно мне было привлекать к себе внимание по причинам, о которых я скажу ниже. Но сама я тогда этого не понимала, просто стала замечать, что есть люди более обеспеченные и менее, что наглядно отражается на детях.

Так, соседской девочке – Ире Рогачевской – дочке военнослужащего подарили на день рождения игру с движущимися вагончиками. Мы – дети, пришедшие к ней в гости, с удивлением разглядывали это чудо. Жившая в соседнем доме на втором этаже Галя Пустовалова также однажды пригласила меня на день рождения. Гостей угощали вкусными пирожными, шоколадными конфетами. Мама Гали работала в привокзальном буфете и дочку свою, наверное, закормила сладостями. Галя, поначалу несколько полноватая, с приятным румянцем на щеках, впоследствии стала очень тучной девушкой с избыточным весом. И хотя и делала она успехи в таком виде спорта, как метание ядра, своим крупным телосложением явно тяготилась. Как тут не вспомнить мудрость о вреде слишком хорошего.

Ну а мне зато из далекого Ташкента бабушка Мария – папина мама – прислала красивую куклу. И еще, родители моей подруги Гали Мишустиной привезли мне из поездки трикотажный костюм – свитер и юбку – такой же, какой они купили своей дочке. Вот было радости нам с Галей походить в одинаковых костюмчиках!

6. В нашем доме – праздник!

Тем временем подрастал мой братик. Родители беспрестанно хлопотали вокруг нас. Зимними вечерами в хорошо натопленной комнате мама купала нас по очереди, а папа закутывал в полотенце и теплые одеяла. Потом убаюкивал, напевая:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя.

То как зверь она завоет,

То заплачет, как дитя.

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашуршит,

То, как путник запоздалый,

К нам в окошко постучит…

Содержание пушкинского стиха, положен-ного на музыку, и грустноватый мотив песни как бы сливались с зимней стужей и завывающим за окном ветром.

Однако и солнечных дней в зимнее время в Хабаровске немало. В воскресные дни папа катал нас обоих на санках. Я обычно сидела сзади и держала брата, сидящего впереди. Снега и пологих спусков в нашей овражистой местности было вдоволь, и восторгу нашему не было конца. Сам папа часто катался на лыжах.

Работа родителей на хозяйстве приносила свои плоды. Обычно зимой подходило время резать поросенка. В помощники приглашался наш родственник – дядя Ваня – отчим моей двоюродной сестры. Их семья жила в центре города, и мы часто ходили к ним в гости. Вскоре мужчины справлялись со своим делом, мама хлопотала у плиты, и в комнате стоял запах жареной свеженины.

По выходным дням родители часто принимались делать пельмени. Как-то недавно я прочла в газете небольшую рекламу – «Новинка от фирмы Континент»: «Пельмени «Домашние» – ожившая картина нашего детства! Помните? Мама с бабушкой хлопочут на кухне, стол обсыпан мукой, что-то кипит и булькает на плите – и пахнет вкусно-вкусно!..» И ожила перед моими глазами еще более радостная и теплая картина моего детства. Это был маленький праздник, в котором крылся свет большой любви и сердечности к своим близким людям.

Я не помню, чтобы маме одной приходилось делать эту трудоемкую работу. Всегда вместе! Всю жизнь! И пельмени, и вареники, позже – манты. Со временем и мы – дети присоединялись к этой работе. Папа готовил фарш, мама – тесто, для чего на стол клалась специальная, сделанная папой, широкая доска с бортиками, имевшими в одном углу небольшой выход для удаления муки после работы.

Замешивалось крутое тесто из муки, теплой кипяченой воды, одного яйца и соли. На посыпанной мукой доске тесто наминалось до упругого состояния. Небольшая горка муки должна была находиться «под рукой» – в уголке доски на протяжении всей работы. Отрезался небольшой кусок теста, из которого рукой, лучше – чуть смоченной водой, раскатывалась «колбаска», сантиметра два в диаметре. Слегка поворачивая ее то одним боком, то другим, отрезали от нее небольшие кусочки похожие на конфеты-подушечки. Они обваливались в муке и сплющивались нажатием пальцев со стороны среза. Эти толстенькие лепешечки раскатывались скалкой с обеих сторон с добавлением муки по мере необходимости. Папа, как «главный технолог», советовал нам не тонко раскатывать сочни, поскольку при лепке пельменей их всегда можно немного растянуть рукой. Все эти операции с тестом быстро проделывались ловкими мамиными руками. Уже будучи взрослой и сама неплохо овладев этой технологией, я однажды наблюдала за тем, как это делала мама. – Лучше! Все равно это было лучше, чем у меня, и правильней.

А лепкой пельменей в совершенстве овладел папа. Накладывал вилкой на середину сочня фарш, скреплял края и, сгибая пельмень подковкой, соединял кончики его в одной точке. Получалась словно бы маленькая шляпка с полями. Он умел лепить пельмени и другой формы – с двумя концами. Делал все это быстро и красиво, укладывая готовую продукцию ровными рядками на посыпанные слегка мукой небольшие фанерные доски.

Работа, как правило, сопровождалась каким-нибудь интересным папиным рассказом, то ли о своем детстве, то ли о юношестве. И еще было правило – делать один «счастливый» пельмень, в который незаметно клался кусочек хлеба. Кому попадет, тому будет везение. Теперь я понимаю, почему, желая подчеркнуть качество продукции типа: чебуреки, вареники, пельмени и т.д., говорят: Отличное мясо! Нежное тесто! И обязательно – ручная лепка! Подразумевается под этим приготовление с той же любовью, с какой стряпали наши родители.