Её звали Фея. Она и была феей. Только маленькой. В пересчёте на человеческий возраст всего-то лет двенадцати. Самое время влюбляться без памяти. Она и влюбилась. В художника.

Разве она виновата в том, что художник был начинающий, так, неумеха-мазилка.

Считай, всё лето, каждое утро, перед восходом солнца, приезжий художник приходил к ней на Ромашковый луг – на пленэр.

Вот уже месяц всё никак не закончит этюд, единственный за всё это лето. Самый обычный – для начинающих. Изгиб реки в рассветной дымке тумана, заливной луг, вернее, прибрежный кочкарник, и на переднем плане – единственный куст ромашки, высвеченный лучами восходящего солнца. Банально.

Всё прописано до мельчайших деталей: каждый листочек на кустике, каждая жилочка листика. Всё – в точности как перед глазами, но... Всё не хватает чего-то, может, верного освещения, может, таланта. Не то!..

Сидит каждое утро, сравнивая натуру с изображением, подправляет и подправляет этюд, и без толку.

За спиной у художника, словно ангел-хранитель, всегда сидит Фея. Тихонечко и невидимо сидит себе и сидит, не сводя обожающего взгляда с возлюбленного. Осторожно, чтобы не спугнуть гению вдохновения, срывает, не глядя, ромашку, гадает: "Любит – не любит..."

Так вдвоём и сидели с рассвета и до полудня каждый день в августе, пока однажды художник не вздохнул горестно:

– Всё. Кончилось лето. Не будет и завтра нужного света, бросаю всё к чёрту. Бездарность. Прямая дорога на рынок – торговать баклажанами.

Наутро художник привычно всё разложил по местам. Начал придирчиво сравнивать свой этюд с видом и... замер. Лепестки ромашки просвечивали необычайно нежным шелковисто-красным оттенком. Дрожащими руками смешивал краски художник, боясь упустить краткий миг чуда. Слава богу, нужное освещение, как по заказу, не уходило, только ближе к полудню поблекли ромашки.

На вернисаже в Париже художника дружно признали восходящей звездой какого-то псевдо-изма.

Художник уехал, и луг совсем опустел.

У Феи было прирождённое чувство прекрасного, на то и фея, вот только чудесить она ещё не умела – слишком маленькая. Лепесток за лепестком расписала собственной кровью, а сколько той крови в маленькой фее...

Ноябрь 2010 г.

Памяти Валентины

Днём, по теплу, когда приходится отсиживаться у костра в глубине пещеры, Сказочница рассказывает истории, известные всем от первого до последнего слова, и всё равно, затаив дыхание, слушают, не только несмышлёные дети, взрослые тоже.

"Все знают, весь этот мир рождён Великими Матерями, предвечными богинями, сёстрами.

Старшая сестра – седовласая богиня Луна. Младшая – златовласая Солнце.

Вместе родили, вместе по справедливости власть над всем этим миром меж собой поделили.

Луна правит ночью, Солнце – днём. Старшая всегда предшествует младшей, вслед за ночью день наступает.

Как и положено старшей, Луна за Солнцем приглядывает. Всего лишь приглядывает, не вмешиваясь в дела сестрёнки. То с вечера выйдет пораньше, то на утро задержится, а то и весь день Луна вместе с Солнцем по небу ходят. На то Луна – старшая, на то и Хозяйка, чтобы самой решать, когда за всем этим миром ей с неба смотреть. Конечно, такая опека очень не нравится младшей. Вот Луна и решила, чтобы не распалять страсти, каждую четвёртую неделю весь этот мир на сестру оставлять. Луна три недели ходит по небу, а на четвёртую удаляется из этого мира в свою заоблачную обитель на вершине Олима.

Каждую четвёртую неделю весь этот мир безраздельно во власти Солнца. Неделя проходит, и в свой день –воскресенье – Луна снова на небо выходит. Так было, так будет, всегда.

У Великих Матерей много имён. Каждый народ называет по-своему. Мы зовём Луну – Мириам, а Солнце зовём – Сатана.

Все мы – дети двух Матерей. Обе Матери любят своё порождение одинаково яростно.

Нет ничего сильнее любви матери. И нет ничего страшнее ревности матери.

Только матери любят всех своих детей одинаково. Матерей любят по-разному.

Если есть из кого выбирать, каждый сделает выбор. Так всегда и повсюду. Люди клевера – люди... Люди клевера своей богиней избрали старшую Мать – Мириам.

Наша всевластная повелительница – Пресветлая Мириам. Так было, так будет, всегда.

Везде, где селились люди клевера, первым делом всегда возводили Мириам храм. В храме всем миром Мириам и молились. И Мириам всегда благодетельствовала своему народу.

Повелительница всех вод Мириам людей клевера научила управлять реками, стекающими со склонов Олима в прибрежную долину у тёплого Средиземного моря. Люди клевера рыли водоотводные каналы, насыпали дамбы, возводили мосты и акведуки. И люди сами, своими руками, создали на земле рай. Такой же, как на вершине Олима– в обители Мириам.