не знаешь ни ночи, ни дня

и плачешь, и руки ломаешь,

и ждешь, к а к спасенья,

меня!

О Ж И Д А Н И Е

Т а к

любимых не ж д у т у порога.

Т а к

к больному не ж д у т и врача...

Пыль

на р ы ж и х

степных дорогах —

хоть к а р т о ш к у пеки — горяча.

Л ю д и мнут ф у р а ж к и в руках,

от полей глаза отводя...

Я впервые увидел,

к а к

ж д у т д о ж д я .

Ж д у т ,

выдумывая всевозможные сроки,

2 844

33

ж д у т , надеясь на чудо,

ж д у т , матерясь:

— Пусть дороги развозит!

Плевать на дороги!

Л и ш ь бы дождь.

Пусть тогда, хоть по горло,

грязь.—

А земля горит.

От жары — как в броне.

А земля говорит:

— Помогите мне!

Без воды, без д о ж д я

больше я не могу...

Помогите!

Ведь я не останусь в д о л г у ! —

К а к ей с к а ж е ш ь :

— Выдержи!

— П о д о ж д и ! —

Чем поможешь?

М и н у т ы , как вечность, идут...

Л ю д и ж д у т и молчат.

Л ю д и курят и ждут...

Ты мне пишешь:

в М о с к в е у вас

снова д о ж д и .

Снова дождь.

По бульвару опять не пройдешь.

Снова дождь.

По обочинам мчат ручейки.

Д о ж д ь идет по М о с к в е —

теплый,

ласковый дождь.

Там скрываются от него,—

ч у д а к и ! —

надевают плащи, открывают зонты,

начинают погоду ругать с утра,

ходят хмурые...

Если б увидела ты,

как, негаданно

вымахнув из-за бугра,

мчит,

дороги не разбирающий,

34

через поле

к нам

напрямик,

так пылящий, будто пылающий,

сельсоветовскнй грузовик.

Председатель выпрыгивает на ходу,

он кричит,

а глаза блестят, к а к от голода:

— Будет

д о ж д ь !

М н е сейчас... звонили из города...—

Пошатнулся.

И дальше, словно в бреду: —

Туча...

мне звонили...

свернула сюда...

к нам идет...

Если мимо, то... быть... беде...

Ты мне пишешь, что вам надоела вода.

Н а п и ш и , напиши мне об этой воде!

О дождях напиши мне!

О том, как тяжел

воздух перед грозой...

На погоду не жалуйся!

Н а п и ш и ,

чтоб он был, этот дождь,

чтоб он шел!

Пожелай нам ливня,

пожалуйста.

С А Р Ь Я Н

Сарьян рисует, бормоча.

Ворча, Сарьян рисует.

Худой,

прозрачный, к а к свеча.

Рисует,

будто судит...

Он говорит:

«Сиди ровней...

Зачем плывешь, как масло?..

Ты — в маске...

35

Очень сладко в ней...

Сейчас исчезнет маска!...

Скрипишь зубами?

Не беда!

Ты зол, но травояден...

Что?

Уползаешь?..

Н и к у д а

не денешься, приятель...»

До судорог, до тошноты,

под канонаду пульса!

И —

«вот он,

вот о н ,

вот он — ты!..

Закончено.

Любуйся...»

Он дышит, как бегущий лось.

К спине рубаха липнет...

К р и ч а ,

рисует Мартирос.

В конце работы — хрипнет.

Сейчас он

к а к уснувший взрыв

на перевале горном...

Сидит, глаза полузакрыв,

нахохлившийся кондор.

И кажется бескрылым,

но

от этого порога

ушли в полет давным-давно

крылатые

полотна!..

Окно раскрыто, а за ним

просторно и морозно...

И Арарат

к а к будто нимб

над гривой

Мартнроса.

Р Е Ч К А

А эта речка так течет!

Стоишь и смотришь:

36

— Ах ты, черт!

Куда ж е т ы ,

судьба моя?

Она в ответ:

— Иду в моря...

— Ты ж

перестанешь быть рекой!..

— Я знаю.

М о й удел

такой.

Умру,

пересчитав мосты...

Но я н у ж н а .

Н у ж н а ! . .

А ты?

У Т Р Е Н Н И Е С Т И Х И