горла, как раньше. Я счастливо улыбнулась, увидев его, на глаза навернулись слёзы

счастья. Он тоже смотрел на меня, но на его лице не было улыбки, только непонимание и

удивление. Я быстро подошла к кровати.

– Привет, - прошептала я, смахивая слёзы.

– Привет, - пробормотал Паша, глядя на меня во все глаза. – Ты моя сиделка?

– Что? – я подумала, что он просто шутит.

– Ну, мама сказала, что наняла кого-то, кто будет ухаживать за мной, пока я не выйду

отсюда, - он невесело усмехнулся и посмотрел на свою мать, которая сидела на стуле

возле кровати.

Мы с ней переглянулись, потом обе посмотрели на него.

– Паш, это я, Лида. И если это шутка, то она затянулась.

Улыбка давно уже исчезла с моего лица.

– Лида? – переспросил он.

– Да, я твоя девушка, - прошептала я, и прикусила губу.

Паша посмотрел на мать, та только пожала плечами.

– Прости, - Паша покачал головой, и поджал губы. – Я тебя не знаю. Или не помню.

Ладони у меня резко вспотели, в горле пересохло, а в груди всё сжалось от боли.

– А что ты помнишь? – нашла я силы спросить.

– Ну, я окончил третий курс, неплохо начал проводить лето…

83

– Что? – в голос воскликнули я и его мать.

– А что? – непонимающе спросил он.

– Ты учился уже на четвёртом курсе, потом решил бросить, чтобы работать у отца, - я

нервно сглотнула. – Перед аварией ты как раз вернулся домой с работы, нервный,

дерганый, мы поругались и ты уехал… потом случилась авария… потом ты был в коме

целую неделю, я не знала, что и думать… - я говорила, а по щекам текли слёзы, которые я

не могла остановить. – Ты был в машине не один, а с Сергеем…

– Что? Он жив? – спросил Паша.

Я кивнула, и он немного успокоился.

– Он пострадал меньше тебя, потому что был пристёгнут. Ты был пьян, выехал на

встречку и врезался в фуру. Вылетел через лобовое стекло. Если честно, я готова тебя

сейчас убить, - я нервно усмехнулась. – Но, кажется, больше не имею на это права.

Паша смотрел на меня.

– Извини, - сказала он, но на самом деле совсем не чувствовал раскаяния.

Ещё бы, он меня не помнил, даже близко не мог знать о моём существовании. Похоже,

последний год вылетел у него из памяти.

– Ничего, - я смахнула слёзы. – Я пойду…

Но перед уходом я вспомнила о фруктах, которые купила по дороге в больницу,

развернулась, подошла и поставила пакет с ними на тумбочку, даже нашла в себе силы

невесело улыбнуться и пожелала Паше скорее поправляться. Он поблагодарил меня и

проводил непонимающим взглядом. Выйдя из палаты, я столкнулась с Сергеем.

– Ты уже здесь, - улыбнулся он, но, увидев моё лицо, тут же посерьёзнел. – Что такое?

– Он не помнит меня, - сказала я. – Не помнит ничего с начала прошлого лета.

Сергей уставился на меня взволнованным взглядом, потом хотел обнять, но я

отодвинула его руку, снова вытерла слёзы, хотя они тут же побежали снова, и пошла к

кабинету врача. Но на полпути меня окликнула Пашина мать. Я резко развернулась и

уставилась на неё.

– Мне жаль, - начала женщина, но я вскинула руки, показывая, что не приму от неё её

фальшивые сожаления. – Хорошо. Ты же понимаешь, что после такой травмы он вряд ли

что-то вспомнит? Так что я тебя прошу, не приходи больше сюда. Не трави себе душу. И

если ты действительно любишь его, то дай ему жить той жизнью, которой он должен

жить.

– Это какой? – прищурилась я.

– Ему нужно заняться делами отца, он же унаследует бизнес. И жена ему нужна

соответствующая, понимаешь?

– Ах, ну да, я же не соответствую. Этакая обычная девушка, у которой родители не

мультимиллионеры. А если бы мой отец был бизнесменом, шансов бы значительно

прибавилось, да? Только знаете, я очень рада, что мои родители не вертятся во всём этом

бизнес-дерьме, они самые обычные люди, которые любят друг друга, неплохо живут и

смогли воспитать меня вполне неплохим человеком, как мне, да и не только мне, кажется.