Шрифт:
Тя поет и вся Вселенна,
В сем законе сотворенна,
Что нужность не трудна, что трудность не нужна [78] .
Pro memoria, или припоминание.
Самое сущее Августнново слово есть сне: Telle voluntatem propriam et tolletur infernus — истреби волю собственную, п истребится ад. Как в зерне мамрийский дуб, так в горчичном его слове скрылась вся высота богословской пирамиды и как бездна жерлом своим пожрала весь Иордан богомудрия. Человеческая воля и божья суть двое ворот — адовы и небесные. Обретший среди моря своей воли божью волю обретет кифу, сиречь гавань оную:
78
Так Сковорода интерпретирует одно из близких ему положений этики Эпикура: «Все естественное легко добывается, а пустое [излишнее] трудно добывается» («Материалисты Древней Греции». М., 1955, стр. 211). Это положение Эпикура Сковорода творчески развил, связав его с идеей «сродного труда», в котором он видит главный источник человеческого наслаждения и счастья. — 66.
«На сем камне утвержу всю церковь мою». «Таится сие им, как небеса» и проч. «И земля (се оная обетованная! Смотри, человек) посреди воды…» Если кто преобразил волю в волю божпю, воспевая сие: «Исчезнет сердце мое» и проч. Сему сам бог есть сердцем. Воля, сердце, любовь, бог, дух, рай, гавань, блаженство, вечность есть то же. Сей не обуревается, имея сердце оное: «Его же волею все управляются». Августпново слово дышит сим: «Раздерите сердца ваши». «Возьмите иго мое на себя». «Умертвите члены ваши». «Не того хотите… сие творите». «Не есть наше против крови и плоти». «Враги человеку домашние его». «На аспида и василиска наступишь». «Тот сотрет твою главу…» и проч.
Песнь 30–я [79]
Из сего древнего стиха:
Наслаждайся дней твоих, все бо вмале стареет:
В одно лето из козленка стал косматый цап.
Осепь нам проходит, а весна прошла,
Мать козленка родит, как весна пришла.
Едва лето запало, а козля цапом стало,
Цап бородатый.
Ах, отвергнем печали! Ах, век наш краткий, малый!
Будь сладкая жизнь!
Кто грусть во утробе носит завсегда,
Тот лежит во гробе, не жил никогда.
79
Эпиграфом к этой песне поставлены слова древнегреческой эпиграммы, которую поэт, как сам он писал об этом М. Ковалин- скому, прочитал во время пребывания в Тропце–Сергиевой лавре. — 67.
Ах, утеха и радость! О сердечная сладость!
Прямая ты жизнь.
Не красна долготою, но красна добротою,
Как песнь, так и жизнь.
Жив бог милосердый, я его люблю.
Он мне камень твердый; сладко грусть терплю.
Он жив, не умирая, живет же с ним живая
Моя и душа.
А кому он не служит, пускай тот бедный тужит
Прямой сирота.
Хочешь ли жить в сласти? Не завидь нигде.
Будь сыт малой части, не убойся везде.
Плюнь на гробные прахи и на детские страхи;
Покой — смерть, не вред.
Так живал афинейский, так живал и еврейский
Епикур — Христос [80] .
СТИХОТВОРЕНИЯ
De libertate [82]
Что то за вольность? Добро в ней какое?
Ины: говорят, будто золотое.
Ах, не златое, если сравнить злато,
Против вольности еще оно блато [83] .
О, когда бы же мне в дурни не пошитись [84] ,
Дабы вольности не мог лишитись.
Будь славен вовек, о муже избрание,
Вольности отче, герою Богдане!
80
Параллель Эпикур — Христос находится в общем русле стремлений Сковороды к синтезу античных и христианских представлений в едином морально–этическом учении, противостоявшего официальной религиозной идеологии. Не удивительно, что духовная цензура заставила издателей изменить это место в издании 1861 г. таким образом: Так живал Афпнейский, Проводил день–деньской В садах Эпикур («Сочинения в стихах и прозе Г. С. Сковороды». СПб., 1861, стр. 46). — 68.
81
Харьковское наместничество было образовано 29 сентября 1780 г. — 68.
82
О свободе (лат.). Это стихотворение написано в конце 50–х годов. Оно свидетельствует о том, что представление о вольности Сковорода связывал с освободительной борьбой во главе с Богданом Хмельницким — отцом вольности. Кроме того, в нем звучат личные мотивы и переживания Г. Сковороды, связанные с опасениями оказаться в крепостной зависимости от помещика С. То- мары, так как, согласно Третьему литовскому уставу (1588 г.), еще сохранявшему тогда силу на Украине, свободный человек, проживший в течение нескольких лет в помещичьем имении, мог попасть в крепостную зависимость от помещика. — 69.
83
Блато — болото. — 69.
84
Т. е. не прослыть дураком. — 69.
Fabula [85]
Как только солнце к вечеру запало
И везде небо темнозрачно стало,
На тверди звезды блеснули прекрасны,
Как дорогие каменья алмазны.
Фалес закричал: «Старуха драгая!»
«Чего ты кричишь, мудрость глупая?»
«Полно мне уже сидеть на сем месте;
Поведи меня смотреть на звезды».
Пошла перед ним старуха драгая,
А за нею вслед и мудрость глупая.
Пошли туда, где холм высокоместный,
85
Это стихотворение представляет собой басню на эзоповский сюжет о мудреце астрономе, который связывали с именем Фа лес а Милетского. До Сковороды прозаическая обработка сюжета встречается у А. Радивиловского («Байки в укра'шськщ л1тератур1 XVII-XVIII ст.». К., 1963, стр. 126). — 69.
Отколь способно смотреть на круг звездный.
«Ой, — мудрец крикнул, — пропал я, старуха
Упав бедный в яму, отбил себе ухо.
«Не упал бы ты в ров, бестолковый деду,
Зачем моего не держишься следу?
Как ты, не видя пред носом рова,
Можешь знать звезды, глава бестолкова?»
От сих спекуляций повела старуха
Назад до дому мудреца без уха.
Fabula de Tantalo [86]
86
Миф о Тантале (лат.). Поэтическая обработка мифа о Тантале была весьма популярной в древнеримской литературе. Сковорода, по–видимому, был знаком с обработкой этой темы в «Метаморфозах» Овидия Назона. Тантал — любимец богов — удостоился великой чести для смертного быть приглашенным на пиры богов на Олимпе, но возгордился и оскорбил богов, за это он был сброшен в Аид (подземное царство). Сковорода по–своему объясняет и преступление и наказание Тантала. Он показывает Тантала участником олимпийского пира. Однако как наказание за желание обладать тем, что ему не положено, над головой его висит огромный камень, готовый каждое мгновение обрушиться на него. — 70.
Царь Тантал когда-то Иовиша [87] до дому
Цехмпстра нз богов звал к ппру царскому.
Иовиш, ведая политичны нравы,
Взапм[но] Тантала на небесны стравы [88]
Просил. Но куда, небесное зало
Совсем Тантала перещеголяло.
Иовиш своего любезного гостя
Не хотел пустить без дара так просто.
«Просп, — говорит, — что хоть при отходе!»
«Дай мне тут кушать во вечные роды», —
Отвечал Тантал. Иовиш оскорбился,
87
Иовиш (от лат. Jovis) — Юпитер, главное древнеримское божество; у греков — Зевс. — 70.
88
Стравы — кушанья, блюда. — 70.