Чайная церемония проходила в строжайшей секретности, даже музыканты находились за специальной перегородкой из черного дерева, инкрустированного перламутром. Тончайшие эманации чая сменяли одна другую. Чай нехотя отдавал свои секреты. Только особое положение воинов не позволяло мужчинам выражать свой восторг.

Что же, о чайной церемонии можно рассказывать часами и писать целые научные даосские трактаты или поэмы, и все равно никогда не передать никакими словами то, что чувствуешь в эти минуты, и те откровения, которые приходят к тебе под воздействием тончайших полей, рождающихся во время общения с мастером кун-фу-чиа. Эти поля настолько тонкие,

что они передаются на большие расстояния, и вы можете управлять событиями, происходящими довольно далеко от вас, но которые чрезвычайно важны для вас в данный момент.

Именно поэтому, чтобы улучшить взаимодействие и взаимопонимание между главами семейств, которые имели свои войска и влияние для объединения и совместного противостояния чжурчжэням, и была проведена эта чайная церемония. Кроме того, она должна была уменьшить вероятное разочарование тех, чьи дочери не будут выбраны или будут выбраны на роль второй или третьей жены.

Музыка смолкла. Чайная посуда была убрана. Астрологи вошли в зал, их было семеро. Шестеро уселись на шелковые подушечки друг напротив друга. Старший стоя обратился к Наисветлейшему и гостям.

— Наисветлейший, в Книге судеб записано, что дела твоего сына будут святы и многолетни, сын его, так же как и он, будет счастливым и великим правителем, и родится он от первой жены. Имя ее — Бао из рода Ли Хонг.

При этих словах Чжен Ли Хонг, отец Бао, побледнел.

Астролог продолжил:

— Второй женой будет Чжоу из рода Хай- Лин, и третьей — Хо из рода Шао-Цзюнь. Церемония бракосочетания Бао и Ши должна состояться под созвездием Чжэнь [1] , через пятнадцать дней.

Астролог поклонился и удалился прочь. Другие астрологи последовали за ним. Мужчины молча вставали, отдавали почести Наисветлейшему Господину и выходили из зала. Итак, судьба была прочитана. Но это были астрологи, а не предсказатели или даосы. Именно это и спасло Чжен Ли Хонга. Бледный, шатаясь, он встал последним.

— Что же ты не рад, неужели мой сын не пара твоей дочери? — спросил с улыбкой Наисветлейший.

— Мой господин, это большая честь для меня. Но это моя любимая дочь, она так привязана к матери.

— Пустяки, дочери — это всего лишь цветы в саду: завял цветок — и что ты будешь делать? Спеши объявить ей о ее счастье и чести.

Чжен Ли Хонг встал, оказал обязательные церемониальные почести и молча вышел из зала. Проходя под деревянным навесом к конюшне, он не проронил ни слова, хотя его красавица жена обеспокоенно заглядывала ему в глаза, молчаливо спрашивая причину столь необычного для ее мужа поведения.

Так же молча Чжен Ли Хонг занял свое место в процессии, убедился, что все на месте, и подал знак к отправлению. Дорога предстояла долгая, но через пятнадцать дней он должен будет вернуться сюда снова со своей дочерью. Два каменных белых тигра с мордами, больше похожими на обезьяньи, чем на тигриные, бесстрастно смотрели вслед удаляющейся процессии. Желтые и серые от времени крыши каменных построек загородного дома Наисветлейшего постепенно исчезали из вида, прячась в сосновых вершинах. Ну, вот еще один прощальный взгляд в сторону дома Наисветлейшего — и только стена леса за поворотом.

Только сейчас Чжен стал осознавать весь ужас происходящего.

У него было много жен и много дочерей и сыновей. Но у его любимой жены была всего одна дочь. Другие ее дети умерли еще в младенчестве, после чего она обратилась в монастырь к сестрам, и они дали ей настойку, которую она выпила, и беременность больше не наступала.

Астрологи, приглашенные по случаю рождения дочери, были неумолимы. Они отказались от подношений, не желая обманывать хозяев.

Расчеты, выполненные на основании даты рождения и зачатия, говорили, что единственная дочь его любимой жены Фан должна умереть в возрасте пятнадцати лет. Но и этому Фан оказалась рада, так как другие ее дети умерли, не прожив и одного дня. Бао была истинным утешением для Фан, она действительно была самой большой «драгоценностью» [2] в ее жизни.

Фан была очень красива, но довольно простодушна, поэтому она уговорила астрологов рассчитать такую дату рождения, согласно которой ее дочь оказалась бы счастливой.

— Возможно, боги увидят эту дату и дадут моей дочери шанс.

Астрологи, растроганные непосредственностью и красотой хозяйки, выполнили ее просьбу. Они хотели хоть чем-нибудь смягчить ее боль. Чжен также не стал противиться жене и позволил записать рассчитанную дату вместо истинной. Судьбы не изменишь, но если это хоть немного облегчит страдания и горечь утраты для Фан, то пусть будет так, как она хочет. Впереди еще пятнадцать лет, и, может быть, за это время произойдет нечто, что поможет малышке выжить в этом мире.