Мы можем также понимать ценности как то, что формирует представление о желательном поведении. Они изменяются в соответствии с имеющимися у человека на данный момент представлениями и потребностями. Например, было проведено исследование, насколько изменились представления о ценностях у жителей европейских стран. Был установлен сдвиг от материалистических ценностей (экономическая и физическая безопасность) к постматериалистическим (независимость, самореализация и качество жизни). В таком постматериализме обнаруживаются «признаки возрастающего уважения к природе и большей озабоченности смыслом и целью жизни» (Inglehart, 1990, p. 187).

Ценности функционируют как ориентирующие стандарты, становятся своего рода лейтмотивом нашего поведения, помогают при принятии решений, придают краски нашему представлению о себе и стабилизируют самооценку. Они являются критериями для определения собственной позиции по социальным и политическим вопросам, а также для оценивания людей и ситуаций. Эти европейские исследования отчетливо показали, что в западных странах «быть» более ценно, чем «иметь», и что там доминирует ценность индивидуальности с ее стремлением к самореализации и личной независимости.

Индивидуальные ценности вырабатываются в ходе социализации и становятся системой координат для индивидуального образа жизни. Они отражают персональный стиль жизни, потребности, установки человека и потому становятся его второй натурой. Эта сфера личных жизненных ценностей была тщательно изучена социологами. При этом был отмечен «явный сдвиг ценностей… у жителей Германии» (Klages, 1988): они стали больше ценить разностороннее саморазвитие и меньше – чувство долга и положительное восприятие себя другими людьми. Изменившуюся структуру ценностей современного общества характеризуют стремление к самореализации и индивидуализму, большее внимание к радостям жизни, а не к усердию, надежности и трудолюбию, б'oльшая ценность досуга и личной жизни, резкий разворот к приватности. Протестантская этика трудолюбия с ее ценностями бережливости, аскетичности и прилежания уже давно себя изжила, а традиционные инстанции, устанавливающие ценности, например церковь, растеряли свой авторитет. Неуверенность в отношении выбора той системы ценностей, которая могла бы обеспечить устойчивость и непрерывность жизни, характеризует дух нашей эпохи, жаждущей смысла.

Смена ценностей происходит не только на уровне коллектива или социума, но также и на разных этапах жизни отдельного человека. При этом существование «пирамиды ценностей» (Маслоу), составленной из «низших» и «высших» ценностей, не дает основания считать, что одни ценности «хуже» или «лучше» других. Экономические, социальные и биологические ценности не менее важны, чем автономия и творческий рост. Если, например, пренебрегать биологическими ценностями – здоровым и заботливым отношением к телу, то это может привести к опасной односторонности и повредить собственной жизнестойкости, от чего особенно предостерегают интегративная гештальт-терапия и телесно ориентированные виды терапии. В гештальт-терапии одностороннее стремление к рациональности и интеллектуальной работе заклеймили как «насилие ума», а в «инициальной терапии» Дюркгейма «горизонтальные» силы «тела, которое и есть мы», и «вертикальные» силы «духовной сути» считаются двумя взаимодополняющими полюсами. Поэтому бессмысленно делить целое на части, противопоставлять «высшие» ценности и потребности «низшим». Только в их взаимодействии может возникнуть смысл.

Филипп Лерш в своей теории попытался выделить три категории базовых человеческих ценностей (Lersch, 1970).

1. Жизненные ценности

Под ними понимаются влечения, желания, удовольствия, тяга к деятельности, стремление к переживаниям.

2. Ценности собственной значимости

К этой категории относятся стремление к самосохранению, воля к власти, стремление быть признанным и честолюбие.

3. Ценности смысла

Сюда относятся увлеченность чем-либо, придающая смысл переживаниям и действиям, готовность контактировать с другими, эротическая любовь, тяга к творчеству, интересы, идеалы и поиск абсолютного, а также осмысленное стремление отдавать себя на службу окружающему миру.

При таком разделении ценностей легче понять те акценты, которые человек расставляет на различных этапах своей жизни. Молодые люди представляют себе смысл и качество жизни иначе, чем люди среднего возраста. Потребность в высших, конечных ценностях, особо выраженная у людей старшего возраста, может придать цель и направление их жизни, и потому они выбирают психотерапевтические методы, которые более подходят для такой задачи (например, аналитическую психологию Юнга, в которой подчеркиваются аспекты индивидуации и религиозной функции души).

На вопрос, «много ли смысла» нужно человеку, люди разного возраста отвечают по-разному. Психотерапевтические методы могут дополнять друг друга, ведь одни ориентируются на частичный смысл (социальную функциональность), а другие – на экзистенциальный смысл (поиск смысла жизни), поэтому не стоит их противопоставлять, выясняя «кто круче». Так же и когда мы ведем дискуссию об абстиненции: речь не идет о том, сказать ли ей «да» или «нет», напротив, мы обсуждаем, сколько и когда, в работе с какими пациентами она нужна. Аналогичным образом не стоит расщеплять вопрос о смысле на частичный смысл конкретной жизненной проблемы и общий смысл глобального жизненного ориентирования.

Разнообразие человеческих потребностей, жизненных стилей и культурных особенностей приводят к различиям в оценках, которые выражаются в позиции и идеологии терапевтов. От субъективных ценностей зависят аналитические стили и терапевтические «правила игры». Риман, проанализировав особенности личности аналитиков и проповедников, ясно показал, каким образом тип личности и структура характера – истерическая, навязчивая, шизоидная или депрессивная – могут повлиять на ценности терапевта и стиль его терапии (Riemann, 1979).