В терапевтической практике следствием базового тезиса логотерапии об ответственности человека по отношению к запросу на смысл является «обнаружение и активирование позитивного» смысла. Мир и жизнь ставят перед человеком задачи, и если он берет на себя ответственность, то позволяет вопросам быть заданными и дает ответ на них. Однако логотерапия оказывается несвободной от апелляции к морали, которую пациент может переживать как сверхтребование и как непременную обязанность. Так происходит, например, если глубоко депрессивному человеку не удается найти смысл бытия и он не может поверить в какой-либо «высший» смысл.

Говоря о свободе и ответственности человека по отношению к смыслу и ценностям, Франкл ссылается на слова Ясперса: «То, каким человек является, он стал в процессе освоения и присвоения». В логотерапии основой человеческого существования считают напряжение между «бытием» и «долгом», свободой и ответственностью.

Тезисы Франкла можно кратко сформулировать таким образом:

1. Человек может, если он хочет.

Он может свободно решать, какой ответ дать ему на вопросы, которые жизнь ставит перед ним, и как этот ответ воплощать в жизнь. Человек, как правило, хочет этого, так как ему присуща «воля к смыслу», и поэтому он должен, так как обязан действовать осмысленно, если не хочет заболеть.

2. Человек всегда может, если он хочет.

Даже в экзистенциально предельных ситуациях он сохраняет толику внутренней свободы, чтобы выработать отношение к тому, что он не может изменить. Этот принцип отграничивает Франкла от психоанализа, в понимании которого человек может далеко не все, так как его свобода выбора ограничена детерминизмом влечений. Также Франкл дистанцируется от гуманистической психологии, которая, с его точки зрения, руководствуется тем, что человек может и хочет, но должен не все. Например, в своем стремлении к самореализации и в процессе самоотграничения «гуманистическая» личность может далеко уйти от требований окружения.

Франкл исходит из того, что даже в безвыходных с виду ситуациях или в крайне стесненных жизненных обстоятельствах, в экзистенциально предельных ситуациях, как в Освенциме, последнее слово остается не за бессилием и отчаянием, потому что у человека всегда есть некоторая свобода выбора, «ценность выживания» в виде активного формирования своего отношения к неизбежным обстоятельствам. Человек никогда полностью не свободен от (обстоятельств), но, несомненно, свободен для (возможных изменений). При этом он всегда способен к осмысленному ответу, «хотя бы» такому, что он может принять свою судьбу и обратиться к самому себе как к единственной оставшейся у него ценности. Логотерапия учитывает тот основополагающий факт, что человек существует под влиянием превосходящей его силы судьбы с ее взлетами и падениями, радостью и страданием. Речь идет, прежде всего, о внутренней позиции человека, о «ценностях отношения», которые ориентируют его, когда возможности ограничены, когда не изменить свою судьбу, смерть, страдание или вину. Но именно эта «трагическая триада» делает переживание смысла возможным, если мы выработали правильное отношение к ней. Осознание своей смертности может мотивировать нас к осмысленному использованию ресурсов в любой ситуации. Ценности отношения относятся к самым значимым в системе ценностей и позволяют даже во тьме отчаяния увидеть свет смысла.

В логотерапии человеческое бытие является «факультативным», то есть вместо «должен быть таким, как есть» речь идет о «может стать другим». Фоном такого убеждения является экзистенциальная философия Хайдеггера, для которого «бытиездесь» означает «бытие, чтобы суметь быть», «выход из себя самого» и «движение к цели». Франкл подчеркивает активную, целенаправленную и ориентированную на будущее установку в отношении «бытия-здесь», силу духа «вопреки». Это противоположно более созерцательной восточной установке, которая ориентирована на кредо: «Путь есть цель». Возможно, в этой позиции Франкла проявляется его типично западноевропейское, иудео-христианское отношение к жизни – вера в линейный прогресс, стремление неуклонно и активно преодолевать трудности и решать жизненные задачи.

Практически любые жизненные обстоятельства Франкл считает возможностями обретения смысла, которые в своей совокупности образуют «глобальный смысл жизни». Персональное «обращение» ситуации к человеку вызывает в нем очарованность или потрясение. Поскольку смысл является для Франкла реакцией человека на запрос жизни, на возможности конкретной ситуации и рассматривается им как резонанс со стороны «органа смысла», то больше внимания он обращает на смысл в жизни, а не на общий смысл жизни, который находится в сфере компетентности теологии и философии. И все же нечеткость понятий логотерапии приводит к тому, что так или иначе смысл и ценности исходят от «начала, имя которому Бог», а конкретный, ситуативный жизненный смысл выводится из некоего первосмысла, который пронизывает всю жизнь.

Франкл критикует такое понимание мотивации человека, которое у Фрейда сведено к «воле к удовольствию», а у Адлера – к «воле к власти». «Воля к смыслу», по его мнению, не учитывалась в обеих теориях, потому что они основаны на наблюдении невротических процессов, а не психики здоровых людей. В отличие от психоанализа, для Франкла вопрос о смысле жизни – не проявление невроза, а нечто присущее природе человека. Логотерапия решительно отстраняется от психоанализа, который обращен к процессу развития и его нарушениям, отвергает психоаналитическую теорию детерминированности влечений, сокращение мотивационного спектра человека до принципа удовольствия, а также психологизм психоаналитических теорий.

С другой стороны, мы сомневаемся в компетентности и эффективности логотерапии в работе с невротическими личностями. Разве не переоценены ее возможности при работе с фиксациями и остаточными неврозами раннего развития? Критика психоанализа со стороны логотерапии справедлива лишь по поводу «ноогенных» неврозов, вызванных исключительно проблемами смысла. Здесь аналитический метод действительно не подходит из-за своего редукционизма и психологизма, здесь требуется феноменологический подход и терапия, которая напрямую увязывает эту экзистенциальную потребность с сущностью человека. Франкл предполагает, что большинству людей достаточно лишь сопровождение, направляющее и дающее смысл, без дифференцированной аналитической проработки невротических дефицитов и искажений развития. Такой подход уместен лишь при работе с людьми, которые обладают достаточно сильным Я, освободились от невротических симптомов и травм развития, а страдают «лишь» от «экзистенциального вакуума». Тогда девиз Франкла: «Учение о смысле против отсутствия смысла» действителен и достаточен. Но фактически он предъявляет сверхтребования к людям, страдающим нарциссическим расстройством, пограничным синдромом и даже психозом, ведь в терапии с ними необходимо выстроить адекватную самоорганизацию личности. Эти пациенты, в терминах экзистенц-анализа, еще не способны «найти смысл в виде самотрансценденции и дистанцирования по отношению к самому себе». Сначала необходимо обладать стабильным Я с четкими границами, и лишь затем станет возможным дистанцирование от самого себя. Библейская заповедь «Возлюби ближнего своего как самого себя» предполагает существование Я.