Перед читателем — последняя книга выдающегося советского поэта Леонида Николаевича Мартынова. Он подготовил ее к набору сам, однако увидеть сборник изданным поэту не довелось, в июне 1980 года его не стало. Последние годы были для Леонида Мартынова очень плодотворными, о чем говорят многочисленные журнальные публикации его стихов и прозы.Родившийся в 1905 году, свидетель и участник глобальных перемен в жизни человечества, в сознании людей, Леонид Мартынов выступает в книге «Золотой запас» как интереснейший собеседник, чья память феноменальна, а круг интересов неисчерпаем. Стремление разобраться в собственной судьбе у поэта неизменно сочетается с глубокой заинтересованностью в судьбах своих соотечественников, верящих в свое будущее, борющихся за него
ЛЕОНИД
МАРТЫНОВ
ЗОЛОТОЙ
ЗАПАС
КНИГА СТИХОВ
Москва
СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ
1981
Р2
М 2Я
Перед читателем — последняя книга выдающе-
гося советского поэта Леонида Николаевича Марты-
нова. Он подготовил ее к набору сам, однако уви-
деть сборник изданным поэту не довелось, в июне
1980 года его не стало. Последние годы были для
Леонида Мартынова очень плодотворными, о чем
говорят многочисленные журнальные публикации
его стихов и прозы.
Родившийся в 1905 году, свидетель и участник
глобальных перемен в жизни человечества, в созна-
нии людей, Леонид Мартынов выступает в книге
«Золотой запас» как интереснейший собеседник,
чья память феноменальна, а круг интересов неис-
черпаем. Стремление разобраться в собственной
судьбе у поэта неизменно сочетается с глубокой
заинтересованностью в судьбах своих соотечествен-
ников, верящих в свое будущее, борющихся за него.
Художник Виктор Виноградов
70402 - 412
М 188 - 81. 4702010200
083(02) - 81
«Советский писатель». 1981 г.
ТЕНЬ ЗНОЯ
* * *
Небо полдня набухало сизой мглой,
Будто, взявши опахало, некто злой
На высокое резное деревенское крыльцо
Нагонял потоки зноя будто прямо мне в лицо.
Знаю! Зто не иначе, как из «Слова о полку
Игореве»: вихрь горячий, нагоняющий тоску!
И впервые это слово я как будто до конца
В знойном мареве с резного деревенского крыльца
Понял! Только до конца ли?
И, пылая горячо.
Где-то молнии мерцали, бессловесные еще!
***
Тишь
Была такой.
Что даже пылью
Не попахивало из-под копыт.
Лишь листва блистала, точно крылья
Мотыльков.
А нынче всё кипит...
О, теперь,
Когда такая буря,
Будто бы на лютого врага
Завывают ураганы в турьи
Турбулентные рога,
Лишь листва
Застыла словно крылья
Ангелов и допотопных птиц,
Дьявольские делая усилья,
Чтоб не пасть перед стихией ниц!
У МОСКОВСКОГО МОРЯ
Сумрак нал на гранит
У Московского моря.
То ли ветер звенит
Где-то там вдалеке,
То ли что-то в моторе
На шальном катерке,—
Разобрать я не мог.
Я у моря прилег
На ночной тепловатый
Розоватый песок
Возле девичьих статуй.
Где-то очень вдали
Глухо ухали шлюзы
И везли корабли
Весконечные грузы.
Взвыл под поездом мост.
В небе двигался звезд
Бесконечный конвейер.
Снова ветер повеял.
Он как будто крепчал,
Зыбь дробила причал,
Будто в Китеже-граде,
Там, где гасла свеча,
Нестор что-то кончал,
Скинув рясу с плеча,
При музейной лампаде
На машинке стуча.
* * *
Вывают
Такие
Периоды,
Когда к словонреньям не тянет
И кажется, в рот набери воды.
А глубже молчанье не станет.
Когда накричался до хрипа ты,
И, сделав все резкие выпады,
Ты медленно делаешь выводы.
Г>ывают
Такие
Периоды.
ПОД ДУБОМ
Под развесистым дубом уснув,
Не себе ль самому и приснился он сам?
С грозным Солнцем, с тяжелыми звездами,
скользкой Луной
Он боролся, бросающий вызов самим небесам!
А быть может, боролся он только со мной,
А возможно, боролся с собою я сам,
аж по целым часам,
И притом не в каких-то небесных
мирах таясь,
А как будто бы яростно, в ноте лица,
Как Ноддубный с Поддубным,
как два чемпиона-борца
Под развесистым дубом
Катались,
Барахтаясь!
* * *
III ХНЕТА ЛИРИКИ
Надоели
Эти примитивы,
Но попробуй по-иному спеть
Эти три известные мотива:
Голод, Любовь, Смерть!
Он
До новизны был очень падок,