Разумеется, я очень обрадовался подарку. Алексей Николаевич схватился было за карандаш — надписать книгу, но я, зная, что надпись будет непременно шутливая и непременно по поводу одинаковости фамилий, воспротивился.

— Нет, нет, Алексей Николаевич! Надпись должна быть на книге другого Толстого, ныне здравствующего.

Я подал ему первый том полного собрания его собственных сочинений в издании «Недра».

— Что писать? — спросил Алексей Николаевич.

— Все, что угодно — только без моей фамилии. Мне нужен ваш автограф, а не удостоверение о знакомстве с Толстым...

— Вкусом щеголять хотите? — прорычал Алексей Николаевич и надписал на портрете:

«Смотрел изумительные коллекции и восхищался. Алексей Толстой».

Вот все. Если из этой фразы устранить слово «изумительные», остальное в ней — сущая правда. Оба подарка замечательного художника слова доставляют мне и сейчас искреннее удовольствие.

МИНИАТЮРНЫЕ КНИГИ

На страницах наших газет и журналов нет-нет да и появляются заметки о находках якобы «редчайших книг размером с самую маленькую почтовую марку». Одну из таких заметок, появившуюся в «Огоньке» 1956 года (№ 6), стоит привести целиком: «В фондах Запорожского областного краеведческого музея хранится книга, вложенная в серебряный футляр с увеличительным стеклом на верхней крышке. Длина ее 29, ширина 19 и толщина 10 миллиметров. На корешке коленкорового переплета тисненная серебром надпись: «Адам Мицкевич — Поэзия». На обложке, таким же тиснением, дан портрет автора, с надписью: «В память юбилея 1798—1898». Издана книга в Варшаве на польском языке в ознаменование столетия со дня рождения великого польского поэта».

Заметка подписана директором областного краеведческого музея.

До этой заметки в «Комсомольской правде» промелькнуло сообщение, что в Челябинском краеведческом музее обнаружена такая же крошечная книжечка сочинения А. С. Пушкина. Заметка была озаглавлена: «Уникальное издание Евгения Онегина».

Можно припомнить еще несколько таких же заметок о других «книгах-малютках», кажущихся директорам и научным сотрудникам музеев тоже «уникальными изданиями»1.

Попытаемся внести в это дело ясность.

История русского типографского искусства знает только одну, действительно замечательную книгу, размером в почтовую марку, а именно 28x22 миллиметра (размер набора 22x14 мм). Это — «Басни» Крылова, издания 1856 года. Напечатана книжечка в Петербурге, в типографии Экспедиции заготовления государственных бумаг. В книжечке 86 страничек, на которых уместились 25 басен. К изданию приложен чудесный литографированный портрет баснописца в медальоне, а вся книжечка заключена в печатный красочный картонаж 2.

История появления на свет этой книжечки, вкратце, такова: Директор Экспедиции заготовления государственных бумаг Райхель, чтобы «выказать степень совершенства, до какого у него доведено печатное искусство», в 1855 году приказал отлить специальный микроскопический шрифт «Диамант», которым и была набрана и напечатана вышеуказанная книжечка басен Крылова.

Только крепкие глаза могут читать это издание, а между тем, рассматривая печать в увеличительное стекло, видишь совершенную четкость и правильность набора этого, действительно, чуда типографского искусства.

Рассказывают, что на Парижской выставке была экспонирована «самая маленькая книга в мире» — изданная в Милане «Божественная комедия» Данте. Но и она уступала «Басням Крылова». На пространстве одной страницы «Басен» было набрано 20 строк, в то время как на таком же пространстве страницы «Божественной комедии» умещалось всего только 17 строчек.

Практического читательского значения «Басни» Крылова в этом издании, разумеется, не имеют никакого, но, как документ, свидетельствующий о высоком искусстве русских типографских умельцев, могущих при случае и «блоху подковать», книжечка отмечается во всех библиографических работах.

Она чрезвычайно редка, но и ей не принадлежит титул «уникальной». В каталогах дореволюционных антикваров она была довольно частым гостем. В наши дни я знаю не менее десятка любителей и собирателей, у которых эта книжечка имеется в библиотеках. Есть она и у меня. О государственных книгохранилищах— нечего и говорить.

Неоценимое достоинство книжечки, прежде всего, в том, что она — самостоятельно изданная книга, набранная и напечатанная в типографии, как любая обычная книга.

В этом отношении она вовсе не похожа на все эти «книжечки-малютки», о которых, с охотой возводя их в «уникумы», сообщают директора краеведческих музеев и библиотек.

То, что попадает им в руки,— это игрушки, не стоящие ни того, чтобы их хранили в музеях, ни того, чтобы о них сообщали в газетах и журналах.

Некий варшавский предприниматель в девяностых годах прошлого века широко рекламировал подобные «книги-брелоки», отличительным признаком которых был непременный серебряный или металлический футляр с маленьким увеличительным стеклом на верхней крышке.

Самые книжечки не набирались в типографиях, а печатались посредством снятия в уменьшенном размере с обыкновенных нормальных книг — цинкографических клише. Прочитать эти «малютки», даже и с лупой, почти не представлялось возможным.