– Подожди, но тогда после ареста и казни Софьи Перовской, уничтожения организации « Народной Воли», на сегодняшний день по показаниям Рысакова и других под следствием три тысячи человек, неизбежна борьба за лидерство между оставшимися Софьями. Самое важное, кто из вас Софий станет главной.

– Я одна главная. Я – Софья, бывшая Дарья.

– Нет. Ты не одна. Ты сама прекрасно знаешь. А третья? Вас как минимум двое. Ты знаешь о существовании, ненавидишь и смертельно боишься ту вторую или третью Софью, как хочешь её называй.

Глаза Софьи вспыхнули.

– И ты не та Софья, у которой на лоне знаки. Если ты Дарья Крутогорова, тебе нужны были шифры революционных сейфов, чтобы обрести состояние и выйти замуж за Борецкого, потому что богачу Хлебникову ты давала слово из-за денег, а не по любви. И вот возможно ты всё объяснила этому Хлебникову, он не решился тебя терзать, ты уговорила его не насиловать твою волю, а помочь безденежью. Пользуясь знакомствами Хлебникова, проникла в Кресты. Вы связали надзирательницу и захватили ту Софью, что на теле носила знаки. Чтобыло потом я не знаю. Скорее всего, вторая Софья как-то опять улизнула. В общем, там что-то произошло, для меня неизвестное, но хорошо известное тебе. В результате тебе опять пришлось скрываться, теперь на доставшейся мне в руководство фабрике. Борецкий выследил тебя. Ты окрутила его…

– Он и раньше был влюблён в меня!

– Борецкий погиб под прессом и мы имеем то, что имеем.

– И почему же, по-твоему, я в твоей постели?

Аристарх тяжело озлобленно дышал, беззвучно шевелил губами.

– Может, потому что я тебя люблю, извращенец? Или мне спать негде?

– Где твой ребёнок? От кого он, от Борецкого или Хлебникова? – не слушая Софью, весь в себе допрашивал Аристарх.

– По крайне мере, не от тебя, уродливый… Посмотрись в зеркало. Ты сам двойник Борецкого.

Софья протянула Аристарху зеркало. Тот отшвырнул его, не глядя, отвернулся в пустоту цеха. Настала очередь Софьи поджать под себя ноги. Раскачиваясь, она запела арию из « Дочери фараона». Под кроватью пронеслись сначала крысы, потом кошки.

– А ты думаешь легко построить идеальное общество на рыбной фабрике?

Певшая Софья сочла вопрос Истомина риторическим.

Валерий на какое-то время потерял преследуемого из виду. Перед ним в светлом просторном коридоре с колоннами предстал ряд белых дверей. Молодой человек в белом блейзере мог скрыться за любой. Валерий рванул за ручку первую попавшуюся дверь. Она вела в залы Эрмитажа. Валерий нырнул туда. Посетителей было немного, и Валерий побежал по залам, разыскивая скрывавшегося. Он пробежал с десяток залов. Голландцы сменились испанцами, испанцы англичанами. Открыв высокую дверь, Валерий оказался на лестнице Александра. Здесь стояли фигуры Торвальдсена и копии греческих оригиналов. У одной из скульптур он схватил за рукав и развернул к себе молодого человека. Тот был очень похож на него самого, исключая разницу в возрасте.

– Ну и что ты на это скажешь? – спросил Валерий.

В глазах молодого человека на мгновение мелькнул страх, больше - замешательство.

– А что я должен сказать?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Если ты про инсценировку моей смерти, то это идея мамы и сестры. Я был против.

– Зачем вы это сделали?

– Ну… все видели твою отрешённость, что тебе не до семьи. Ты жил какой-то своей, наверное, интересной, но узкой, эгоистической, лишь для себя жизнью. И мы после долгих дебатов, тут было за и против, задумали проучить тебя. Может быть моя мнимая смерть, похороны всколыхнут тебя, заставят быть чутче, внимательнее ко мне, сестре, маме. Ты же вечно в расследованиях, тете нет дела до нас. Мы хотели, чтобы ты провёл расследование в своей собственной семье. Ты всё принял за чистую монету, ни о чём не догадывался, регулярно приносил на мою могилу цветы. Меня же якобы похоронили, когда ты был в командировке. Лучше и внимательнее после моей смерти ты не стал…

– И вы решили продолжить игру?

– Это как-то само получилось. Мама сказала, что показывать тебе моё воскрешение бессмысленно. Оно не тронет твою чёрствую душу.

– И вы стали играть в Софий.

– Откуда ты знаешь?

– Я же всё-таки работаю в сыскном отделе… Когда Я повёл всех Софий в бассейн, я потом вернулся туда и проверил коды на ящиках для одежды. Везде стояли цифры 881.

– Да, это – 1881 – год убийства Царя Александра II , организованного Софьей Перовской.

– Буква же на всех ящиках была набрана – «С». Все набрали первую букву своего имени, а не фамилии или чего-нибудь ещё. Тогда я подумал, что у Сони, подруги первой моей дочери Софьи, возможно, раньше было другое имя. Она либо сменила имя, либо в реальной жизни у неё другое имя, а в вашей выдуманной жизни – Соня.

– Наша игра заключается в том, что надо принять имя - Софья. Пока мы вмести мы все - Софьи.

– И ты?

– И я - Софья. И ты, отец, если включишься в систему, должен отзываться на Софью, на работе, с другими, останешься Валерием Павловичем Степановым.

– В чём интрига?

– В том, что никто не знает, кто главная, подлинная Софья.

– И что даёт софизм?

– Рассеивает скуку жизни, соединяет прошлое, настоящее и будущее.

Взвизгнула пуля. Сын дёрнул Валерия за плечё. Они оба упали на пол. Отбитый кусок скульптуры упал рядом. Откуда стреляли, Валерий не видел.

Софья попыталась приласкаться к Аристарху, невыносимое желание сближения червём сосало её. Аристарх спал мёртвым сном. Чтобы успокоиться, Софья полоснула лезвием по запястью, показалась кровь. Боль и запах крови не успокаивали, дразнили, кружили голову. Софья со все силы ударила себя по другому, нормальному глазу, не повреждённому неловким движением Аристарха.