знаю, удастся ли это. Поверьте, что поезда меня убивают, и эти постоянные метания из

одного пункта в другой меня совсем затормошили. Шлем Нине Леонтьевне и Вам наши

самые искренние приветы. Ждем к себе. Обнимаю Вас крепко и целую. Вы так и не

ответили на мою просьбу прислать стихи Н<ины> Л<еонтьев- ны>, — разве у нее нет

сборника? Или распродан?

Всегда Ваш Игорь

P. S. Для Вас на Устье забандеролены две книжки. Вышлю около 24-25.111. Жду

Верхарна. И вообще - книг. Не оставляйте без духсов- ной> пищи. Прошу очень. И

ответьте на это письмо, пожал<уйста>, 12 марта. Ну, милый, хорошо?.. 16-го ответ

получу. Не откладывайте. Хотя бы несколько слов. Так томительно ожидание.

Что же касается «помощи» от Союза эст<онских> пис<ателей>, могу сказать одно:

до сих пор никто не дал и даже не написал мне. Вряд ли и дадут, т. к., в массе, терпеть

меня не могут: я не усвоил языка и т. д. Вообще, за все 23 года я был в стороне от них, а

они от меня. Исключение: Виснапу, Адамс, Раннит, отчасти Алле. Вот Иоганнес

Барбарус - очень милый, культурный и чудесный человек. Он мне всегда и книги с

надписью присылал, и вообще хорошо относился. Если буду в Таллине, повидаюсь с

ними и переговорю. Жена его и жена Виснапу — подруги с детства и встречаются до

сих пор очень часто. Раннит с осени переехал в Каунас, где получил место возле своего

друга Люда- са Гиры, женился на примадонне оперы. Пишет мне оттуда. Кстати, он -

русский по национальности (Долгошев). Адамс (магистр филологии) читает в Tartu

лекции и редактирует «Молот». Виснапу переводит Пушкина и Кудышева (?). Послали

ли Вы ему свою книжку? Впрочем, он переменил адрес.

...Мне вдруг захотелось послать Вам два стих<отворения> из двух кишиневских

циклов. Что Вы о них скажете?..

Беру из «Очароват<ельных> разочарований». (Рукопись.)

Отправку этого письма пришлось из-за денег задержать на сутки, а сегодня утром

получил наконец письмо от тов<арища> Маркушевича. Он сообщает, что гонорар они

сумеют выслать на днях. Меня только смутила сумма: 399 вместо 640. Что это, как Вы

думаете, значит? М<о- жет> б<ыть>, частями будут платить? Было бы так обидно. Если

так много убавлено: я так рассчитывал на полную сумму, у меня столько

обязат<ельств> и долгов. Тов<арищ> Марк<ушевич> пишет, что в Москве сейчас

139

нахо<дится> пред<седатель> Союза эст<онских> пис<а- телей> тов<арищ> Якобсон

(мы не знакомы), и советует мне впоследствии связаться с ним. Что же, можно

испробовать, только вряд ли что выйдет. Итак, дорогой мой, теперь Ваш ответ жду уже,

увы, только 17-го. Не мог ли бы Якобсон привезти гонорар из «Кр<асной> н<о- ви>»? и

перевести мне из Tartu?

Paide, 20.III.41 г.

Дорогой и милый Георгий Аркадьевич!

Получив 16-го Ваше письмо, я попросил на другой же В<еру> Б<о- рисовну>

справиться в банке о телегр<афном> переводе, и действи- т<ельно>, перевод уже,

оказывается, давно лежал: извещенья здесь не приняты. Итак, я получил 17-го

зарплату! Спасибо Вам еще и еще раз за все Ваши хлопоты. Теперь нам сразу

полегчало в денежн<ом> отно- ш<ении>. Спасибо и за Верхарна, переведенного почти

целиком Вами единолично, ибо Гатов, Брюсов и Волошин - это «капля в море»

(простите за стереотип!). Читаю систематически. Хватит недели на полторы.

Сегодня получил письмо от тов<арища> Маркушевича. Он пишет, что мне платили

по 3 р<убля> 50 коп<еек> за строку. (114 строк из 128, т. к. 14 из них (сонет)

забраковано.) Все же, если Вам удастся 50 коп<еек> впоследствии отвоевать, мне

придется дополучить, следо- в<ательно>, 57 рублей, а это для нас не шутка! У меня,

напр<имер>, единственный пиджак (с 1.И.1936 г.), в котором без пальто даже на улицу

не выйдешь: глянец повсюду, пятна, обшарпанный воротник и рукава. «По людям»

хожу, но в театр нельзя. Люди-то знакомые поймут. А выйдешь на солнышко на улицу -