Даже здесь, стоя у стены танцевального зала и наблюдая за людьми, собравшимися на вечеринке, Сара не могла выбросить этот разговор из головы. Очевидно, Уилл много фантазировал, однако, разговаривая с ней, мальчик действительно казался напуганным.

Хотя сейчас ее это смущало, но, сидя в изголовье кровати Уилла, она радовалась длинным вечерним перчаткам, на покупке которых специально к платью настоял Йен. Поток чувств, исходивший от ребенка, всегда намного превосходил все, что она чувствовала от кого-либо другого. Беспокойство мальчика чувствовалось даже сквозь перчатки. Сара не представляла, насколько сильными были бы ощущения, прикоснись он к ее обнаженной коже.

Она нервно оглядывала толпу в поисках Йена и почувствовала себя глупо от нахлынувшего облегчения, когда наконец отыскала его у барной стойки в ожидании напитков. Он так серьезно о чем-то беседовал с Даниэлем, что даже не замечал любопытных взглядов, которые открыто бросали на него стоявшие рядом женщины.

За это Сара не могла их винить. Одетый в смокинг, красиво подчеркивавший его фигуру, с бликами от люстр в темных волосах, Йен выглядел мечтой любой женщины. И когда его черные глаза через переполненный зал встретились с ее глазами, вот как сейчас... по ее телу прокатилась дрожь. Прежде чем отвернуться, Йен улыбнулся уголками губ, словно знал, как на нее действует.

– А эта прекрасная леди, должно быть, и есть та известная писательница, о которой я столько слышал?

Сара вздрогнула, услышав за спиной глубокий мужской голос. Поглощенная поисками Йена, она не почувствовала приближения и, обернувшись, обнаружила в паре дюймов от лица широкую грудь в смокинге. Женщина отступила назад, чтобы создать дистанцию между собой и незнакомцем, и подняла взгляд на лицо с бледными, голубовато-зелеными глазами в обрамлении блестящих темных волос, спадавших на широкие плечи очень красивого молодого человека.

Внезапно она вспомнила Даллина. Как странно, оба мужчины показались ей очень похожими. Необычный сосед Йена был блондином и сиял, словно солнечный день, в то время как этот был темным, как затянутая тучами безлунная ночь. Если уж на то пошло, внешность этого человека должна бы напомнить ей о Йене. Но он совершенно отличался от того.

– Что ж, я, конечно, не сказал бы «прекрасная» или «известная», но что писательница – это да.

Брэд сопровождал мужчину, нацепив обычную презрительную ухмылку, а Николь крутилась позади.

– Будь осторожен, Таннер. Я плохо отношусь к мужчинам, которые неосмотрительно оскорбляют невинных женщин. Иногда такие мужчины могут даже... пострадать.

От рычания, послышавшегося в голосе незнакомца, у Сары снова побежали мурашки. Ощущения полностью отличались от тех, что она испытывала, наблюдая за Йеном. Она снова отступила назад, вздрогнув, когда гость потянулся к ее руке, и в очередной раз радуясь одетым перчаткам.

Брэд побледнел и пробормотал что-то похожее, на оправдание, а затем, извинившись, направился к бару.

Поймав ее взгляд, незнакомец поднес руку Сары к губам, его теплое дыхание коснулось ее кожи даже сквозь ткань. Сара не могла отвести от него глаз.

– Думаю, что тон, которым ты говорил с моим мужем, твоему брату понравится не больше, чем мне. Я жду извинений.

Требование Николь отвлекло внимание Сары от незнакомца. Она посмотрела на женщину, удивленная неожиданной властностью, послышавшейся в ее голосе. Беспомощная девочка полностью исчезла, вместо нее возникла особа, всецело привыкшая добиваться своего в любой ситуации.

Сара лишь на миг задумалась, какая же Николь на самом деле, когда темноволосый незнакомец заговорил вновь.

– Я – Рамос Серванс, – сказал он, продолжая держать ее за руку и всецело игнорируя Николь, как будто та вообще молчала. Его голос, интеллигентный и глубокий, скользил, словно шелк по гладкой коже.

– Ты слышал, что я сказала? Ты собираешься извиниться? – Николь с раздражением скрестила руки на груди, в то время как он все так же продолжал стоять к ней спиной. – Или мне стоит разыскать Рея?

– Не думай, что заставишь его выбирать между нами, Николь. Ты проиграешь. Для Рейнарда ты всего лишь хорошенькая игрушка, а я – родственник. – Взглянув на девушку, он обнажил белоснежные зубы в жесткой улыбке. – Поверь мне, в нашей семье кровные узы очень прочны.

Николь отступила назад, словно ее ударили.

– Это мы еще посмотрим, – сказала она, резко развернулась и ушла прочь.

Рамос снова переключил внимание на Сару, расслабившись и по-дружески глядя на нее, словно возмутительной маленькой пикировки вовсе не было.