Алехандро КАСОНА
ДИКАРЬ
(ТРЕТЬЕ СЛОВО)
Комедия в трех действиях
Перевод с испанского Н.Трауберг
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МАРГА.
ТЕТЯ МАТИЛЬДА.
ТЕТЯ АНХЕЛИНА.
ДОНЬЯ ЛОЛА (ЛУЛУ).
ХОСЕФИНА (ФИФИ).
ПАБЛО.
СЕНЬОР РОЛДАН.
ХУЛИО.
ПРОФЕССОР.
ЭУСЕБЬО.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Открытая терраса загородного дома; вдалеке, над крышей,- горные вершины. Тяжелый старинный стол, на нем – несколько книг и корзинка для шитья, и несколько простых стульев. Может быть, терраса увита виноградом или глицинией; может быть, у дома растет смоковница, но не надо забывать, что это не дача, а дом, где живут круглый год. Слева – изгородь. Калитка выходит на дорогу. Без сомнения, по этой дороге не так уж часто ездят.
Солнечное утро. Сцена пуста. Выходит ТЕТЯ МАТИЛЬДА, зовет слугу. У тети Матильды, как и у тети Анхелины, с которыми мы не замедлим познакомиться, воображение богаче, чем разум, обе они увяли от одиночества и безбрачия. Возможно, что их неподкупная манера одеваться делает их старше, чем они есть на самом деле, но в действительности (позволим себе заметить), им немногим больше пятидесяти. МАТИЛЬДА отличается властностью и опасной склонностью к речам. АНХЕЛИНА много тише и предпочитает музыку. Они живописны, от них веет духом старых вееров и семейных альбомов. Но автор, испытывающий к ним непреодолимую нежность, строго запрещает делать их смешными.
ЭУСЕБЬО – обыкновенный театральный садовник.
Время и место действия произвольны. Но несомненно, умный режиссер выберет пейзаж, максимально напоминающий север Испании и эпоху, возможно более мирную и приятную для жизни…
МАТИЛЬДА. Эусебьо!.. Эусебьо!..
ГОЛОС ЭУСЕБЬО. Иду, сеньора, иду!…
Входит ЭУСЕБЬО.В руках у него ветка цветущего
миндаля, голова повязана большим платком.
МАТИЛЬДА. Вы еще здесь? Поезд придет с минуты на минуту…
ЭУСЕБЬО. Ну, торопиться некуда.
МАТИЛЬДА. Некуда – на больших часах двадцать минут одиннадцатого!
ЭУСЕБЬО. А на моих – без пяти десять. Так что, я думаю, сейчас ровно четверть одиннадцатого.
МАТИЛЬДА. Вы считаете, что в четверть одиннадцатого незачем торопиться к поезду, который приходит в десять двадцать две?
ЭУСЕБЬО. Да ведь поезд в десять двадцать две никогда не приходит раньше одиннадцати!
МАТИЛЬДА. А если сегодня он случайно придет вовремя?
ЭУСЕБЬО. Вы не беспокойтесь! Такого точного поезда второго не сыщешь! Тридцать лет приходит в одно и то же время.
МАТИЛЬДА. Ну как бы то ни было, поторопиться надо. Коляска готова?
ЭУСЕБЬО. Да, у крыльца стоит.
МАТИЛЬДА. Что это за белые цветы? Я сказала, нарезать зеленых веток.
ЭУСЕБЬО. Верно. Вы сказали, что ветки и что зеленые, а сеньорита сказала, что цветы и что белые. Вот я и нарезал с миндального дерева – тут и то, и другое.
МАТИЛЬДА. На этот раз, Бог с вами. Но не забывайте, что в доме распоряжаюсь я! (Ставит ветки в кувшин на окне.)
ЭУСЕБЬО. Я бы хотел и с вами и с сеньоритой не ссориться…
МАТИЛЬДА. Дурная система, мой друг… Тех, кто идет справа, побивают каменьями слева. Тех, кто идет слева, побивают каменьями справа. А тех, кто посередине, побивают каменьями с обеих сторон.
ЭУСЕБЬО. Да, я помню, сеньор еще говорил: в этом трагедия нашей эпохи.
МАТИЛЬДА. Кстати, о каменьях… Почему у вас перевязана голова?
ЭУСЕБЬО (снимает платок). Да так… сеньорита Анхелина…
МАТИЛЬДА. Моя сестра бросила в вас камнем?
ЭУСЕБЬО. Она уронила на меня цветочный горшок с балкона.
МАТИЛЬДА. Что за дитя!.. Бедняжка всегда была немножко нервна. А теперь, когда мы ждем сеньориту Лухан, она совершенно невыносима!