Массы участвовали в аграрной реформе и в упорных усилиях по управлению государственными предприятиями, прошли через героическую эпопею Плайя-Хирона, закалялись в борьбе против различных банд, вооружённых ЦРУ, пережили одно из самых острых испытаний нашего времени—Октябрьский кризис и продолжают сегодня работу по строительству социализма.

На поверхностный взгляд может показаться, что правы те, кто говорит о подчинении личности государству, когда массы с беспримерными энтузиазмом и дисциплиной добиваются выполнения целей, поставленных правительством, будь то задачи экономического, культурного, военного, спортивного или иного характера. Инициативы, как правило, исходят от Фиделя или от всего высшего руководства революции; они разъясняются народу, который воспринимает их как собственные. В других случаях источником подобных инициатив является обобщаемый партией и правительством местный опыт.

Однако государство иногда ошибается. Когда такая ошибка происходит, отмечается падение коллективного энтузиазма масс в результате количественного сокращения каждого из векторов, его образующих. Работа идёт на убыль вплоть до самых низких отметок; это момент необходимости исправить линию. Так случилось в марте 1962 года в связи с сектантской политикой, навязанной партии Ани-балом Эскаланте.

Очевидно, механических рычагов недостаточно, чтобы гарантировать последовательность разумных решений; сказывается отсутствие более структурированной связи с массами. Мы должны укрепить её в ближайшие годы. Но пока, в условиях, когда инициативы исходят из высших правительственных сфер, мы используем почти интуитивный метод прощупывания прослушивания общей реакции населения на поставленные проблемы.

Подлинным мастером в этом деле является Фидель, чью исключительную способность улавливать настроения народа, сливаться с ним можно оценить, только видя её в действии. Во время крупных народных манифестаций можно наблюдать нечто вроде диалога в двух диапазонах, когда звучание одного вызывает отклик другого. Реакции Фиделя и массы начинают сливаться в диалоге нара

4771 февраль-март 1965 года к

стающей интенсивности,—вплоть до кульминации, обрывающейся резким финалом, за которым следуют призывы к борьбе и победе.

Тем, кто не живёт революцией, трудно понять это тесное диалектическое единство, существующее между личностью и массой, когда они обусловливают друг друга и когда, в свою очередь, масса как сообщество индивидуумов действуют как бы взаимо с руководителями.

При капитализме подчас тоже имеют место феномены подобного типа—когда появляются политики, способные мобилизовать народ. Но если речь не идёт о подлинном социальном движении, которое, по сути дела, выходит за традиционные рамки капитализма, то подобное движение действует на протяжении жизни того, кто его вдохновляет, или до того дня, когда изживаются массовые иллюзии, что предопределяется самой сущностью капиталистического общества. При капитализме человеком руководит такой порядок вещей, который обычно выходит за рамки его понимания. Отчуждённая человеческая личность связана с обществом невидимой пуповиной. Это закон стоимости. Он действует во всех сферах жизни, определяя поведение и судьбу человека.

Законы капитализма невидимы для большинства и вслепую воздействуют на личность таким образом, что та и не догадывается об этом. Она только видит горизонт, кажущийся ей безграничным. Так представляет жизнь капиталистическая пропаганда, которая пытается создать из истории Рокфеллеров—правдивой или нет —урок на тему о безграничных возможностях личного успеха. Нищета, накопление которой необходимо для подобного успеха, и сумма подлостей, неизбежных при сколачивании такого огромного состояния, остаются за кадром. И не всегда этот круг проблем может быть понят народными массами. (Здесь было бы уместным порассуждать о том, как в империалистических государствах рабочие утрачивают классовое интернационалистское чувство в силу того, что сами они в какой-то мере становятся соучастниками эксплуатации зависимых стран, и как это обстоятельство подтачивает дух борьбы в массах самих этих государств. Однако данная тема выходит за рамки этих заметок).

Во всяком случае, рисуется некий усеянный препятствиями путь, который личность с соответствующими качествами вроде бы способна преодолеть, чтобы достичь поставленной цели. Награда смутно виднеется вдали, путь—одинок, и кроме того, речь идёт о

4781 социализм и человек на Кубе

волчьих бегах: прийти к цели можно только через поражение по трупам других...

Теперь я попытаюсь охарактеризовать личность как действующее лицо удивительной и захватывающей драмы строительства социализма, личность в неразрывности её двойственного бытия — как единственного в своём роде индивида и как члена сообщества.

Думаю, что самым простым было бы признать её качество незавершённости, незаконченного продукта истории. Индивидуальное сознание переносит изъяны прошлого в настоящее, и необходима постоянная работа для того, чтобы искоренить их.

Процесс этот двусторонний. С одной стороны, действует общество, оказывающее прямое и косвенное воспитательное воздействие. С другой—индивидуум сознательно принимает участие в процессе самовоспитания.

В ходе своего становления новое общество вынуждено весьма жёстко конкурировать с прошлым. Это проявляется не только в том, что индивидуальное сознание обременено пережитками воспитания, которое систематически ориентировалось на изоляцию личности, но и в характере самого переходного периода, пронизанного товарными отношениями. Товар—экономическая ячейка капиталистического общества. Пока он существует, его влияние отражается на организации производства и в конечном счёте—на сознании людей.

В схеме Маркса переходный период понимался как результат взрывной трансформации капиталистического общества, раздираемого собственными противоречиями; в реальности последующих лет мы видели, как отрываются от империалистического дерева отдельные страны, которые были его наиболее слабыми ветвями,— феномен, который предвидел Ленин. В этих странах капитализм развился в достаточной степени, чтобы его воздействие в той или иной мере почувствовали на себе народы, но развал системы происходит не из-за того, что её собственные внутренние противоречия исчерпали возможности её развития. Освободительная борьба против иностранной экспансии; нищета, порождённая непредсказуемыми причинами, например, войной, последствия которой привилегированные классы перекладывают на плечи эксплуатируемых; освободительные движения, призванные свергнуть неоколониальные ре-Жимы,—таковы были обычно факторы, служившие детонатором Цепной реакции. Сознательные действия довершают остальное.