В марте 1998 года в 1/4 финала «Динамо» ожидал соперник совершенно иной категории — туринский «Ювентус» во главе с одним из лучших тренеров в итальянской серии «А» Марчелло Липпи. Пусть простят меня за сравнение, но «Бурсаспор» и «Дукла» на фоне громадной глыбы по прозвищу «старая синьора» кажутся всего лишь утоптанными курганами. Мартовское знакомство с ней, по мнению даже неисцелимых оптимистов, не сулило динамовцам ничего хорошего. Такая махина по зубам очень немногим.

Лобановский не был бы самим собою, если бы рассуждал именно так. Отдав «кесарю — кесарево», отметив игровую мощь «черно-белых» и высказав комплименты в адрес своего итальянского коллеги, он как-то буднично принялся готовить «Динамо» к двухраундовой серии на туринском «Стадио делле Алпи» и киевском НСК «Олимпийский».

Предсезонная подготовка-98 проходила по облику и подобию предыдущих. Начали с двухдневного турнира по мини-футболу на теннисных кортах. Потом — аэробика, плавание, кроссы, выезд в Руйт, контрольные матчи. Правда, нагрузки стали интенсивнее, а требования к игрокам более жесткими — на плавную раскачку не оставалось времени.

Но прежде чем вступить в сезон грядущий, необходимо было залечить раны, полученные на протяжении уходящего года. Медперсонал «Динамо» — Игорь Малюта, Павел Швыдкий, Валерий Евлантьев и Виктор Берковский — весь декабрь работали не покладая рук, восстанавливая физические и психологические кондиции ребят, не ударивших в грязь лицом в матчах с лучшими клубами континента.

Первый этап подготовки венчал все тот же турнир «Кубок Содружества» в Москве. На сей раз Лобановский готовил к нему команду в несколько ином ключе. Учебно-тренировочный процесс напоминал форсаж двигателя.

Лобановский предупреждал: специфика работы в межсезонье-98 может впоследствии привести к некоторому спаду в игре команды в апреле-мае. Но третьего дано не было: 4 марта бело-голубой ансамбль должен был выйти на «Стадио делле Алпи» свежим, как мартовский подснежник.

Вновь, как и год назад, в заключительном матче турнира в Москве сошлись давние знакомые — «Динамо» (Киев) и «Спартак» (Москва). Российское телевидение транслировало этот поединок на все постсоветское пространство. С легкой руки журналистов, встречу нарекли «зимним финалом СНГ».

Встреча выдалась и зрелищной, и зрелой. В очередной раз столкнулись две самобытные игровые школы: спартаковская — с ее витиеватым розыгрышем мяча, каскадом «стенок» и «стеночек»; и динамовская — острокомбинационная, искрящаяся мгновенными переходами от обороны к атаке, проникающими выходами из глубины, Чередованием усыпляющих временных отрезков с «взрывными» фланговыми забеганиями, игрой на опережение в штрафной площади соперника Такой футбол вьюжным февральским вечером согревал души миллионов болельщиков, истосковавшихся по технико-тактическим «деликатесам».

Единственный мяч, побывавший в воротах москвичей и ставший победным, провел новобранец киевского «Динамо» Каха Каладзе. В Киев 19-летний Кахабер перебрался из Тбилиси, где не по годам рано закрепился в основном составе местного «Динамо». Новичок оставлял приятное впечатление прежде всего тем, что, как точно выразился мой сосед по трибуне, «у парня душа бойца».

На послематчевой пресс-конференции Лобановский, отвечая на вопрос о потенциале грузинского парня, выразился более определенно:

— Каладзе, несмотря на юный возраст, быстро вписался в нашу игровую концепцию. Это универсальный игрок, умеющий в равной степени грамотно обороняться и остро атаковать. Ему пока не хватает турнирного опыта на международном уровне. Но это поправимо: зрелость, как известно, приходит с годами.

* * *

...Нет в Италии более любимого и одновременно ненавистного клуба, чем туринский «Ювентус», или «Юве», как его привыкли называть местные «тиффози». Ни «Милан», ни «Интер», ни «Рома», ни «Лацио» не имеют такой голосовой поддержки, как наряжающаяся вот уже более века во все то же полосатое облачение недряхлеющая «старая синьора». Возможно, именно сохранившаяся, несмотря на преклонные годы, игровая свежесть, помноженная на импульсивный нрав, и поныне привлекает к ней огромное количество почитателей. Их у «старой синьоры» что-то около десяти миллионов человек, раскиданных по всем континентам.

В Риме и Милане, в Болонье и Флоренции, в Неаполе и Палермо, в Бергамо и Вероне можно увидеть на фасадах вековых зданий сакраментальную надпись, нанесенную граффити: «Forza, Juve!» — «Вперед, Юве!» Такую надпись я видел даже на опорах моста-красавца Понте де Риалто в Венеции. Что удивительно, ту же надпись я обнаружил на боковой стене Дворца дожей, украшающего неповторимую Пьяцца Сан-Марко, куда после далеких странствий неизменно возвращался венецианский купец Марко Поло.

Турин не принадлежит к числу харизматичных итальянских городов. Он скорее напоминает австрийское или немецкое поселение. Здесь намного тише и спокойнее, чем в Риме или Неаполе. Но только не в тот день, когда под искрящимся куполом 70-тысячного «Стадио делле Алпи» торжественно объявляется выход «старой синьоры». За годы работы в футбольной журналистике мне приходилось бывать на самых великих спортивных аренах мира: английских «Уэмбли», «Олд Траффорд», «Энфилд Роуд», немецких — «Олимпиаштадион», «Бай Арена», «Вестфалленштадион», французском «Сен-Дени», испанских «Ноу Камп» и «Сантьяго Бернабеу», итальянских «Стадио Олимпико», «Джузеппе Меацца». По сравнению с «девятым валом» эмоционального шторма, Накатывающимся с трибун туринского стадиона, все остальное видится в лучшем случае легкой зыбью, едва касающейся поверхности океана.

...1 ноября 1897 года группа 14-17-летних Подростков из туринской школы Д'Азельо, присев на грубую скамью на улице Корсо Ре Умберто решила создать спортивный клуб, дабы принимать участие в официальных соревнованиях. Название клуба «Ювентус» возникло спонтанно и было связано прежде всего с юным возрастом «родителей» «старой синьоры». Первым президентом «Юве» стал Энрико Канфари — известный в Турине любитель «кальчо» и, что главное, щедрый меценат.

Кстати сказать, черно-белые цвета окончательно устоялись в игровом облике туринцев лишь в 1903 году. До этого они развлекали публику выступлениями в футболках розового цвета, за что их и прозвали «поросятами».