Шрифт:
Глава 2. «ЯВЬ. Мечты и реальность»
1. «Педсовет»
«Пул взмахнул топором, всё здание содрогнулось от удара, а обитая красным сукном дверь подпрыгнула на петлях и замке».
– Мы должны предоставить эти отчёты вовремя, иначе школа так никогда и не получит статус лицея, - воодушевлённо говорил директор.
«Из кабинета донёсся пронзительный вопль, полный животного ужаса. Вновь взвился топор, и вновь затрещали филенки, вновь дверь прогнулась, но дерево было крепким, а петли пригнаны превосходно, и первые четыре удара не достигли цели; только после пятого замок расскочился, и сорванная с петель дверь упала на ковёр в кабинете».
– Послушайте, пожалуйста, уважаемые коллеги, какие отчёты и графики вы должны подготовить: по успеваемости, по посещаемости, по результатам последних контрольных по математике, русскому и иностранному языкам. Да, чуть не забыл! Срочно сдайте курирующим вас завучам списки детей из неблагополучных семей, предварительно обновив их. Именно обновив, - налёг на слова директор, - мало кто из вас посещал эти семьи с прошлого года. Пожалуйста, классные руководители, займитесь этим. В вашем распоряжении неделя.
«… и, если бы не стеклянные шкафы, полные всяческих химикалий, она показалась бы самой обычной и непримечательной комнатой во всём Лондоне.
Посреди неё на полу, скорчившись, лежал человек – его тело дёргалось в последних конвульсиях. Они на цыпочках приблизились, перевернули его на спину и увидели черты Эдварда Хайда. Одежда была ему велика – она пришлась бы впору человеку сложения доктора Джекила: вздутые жилы на лбу, казалось, ещё хранили биение жизни, но жизнь уже угасла, и Аттерсон, заметив раздавленный флакончик в сведённых пальцах и ощутив в воздухе запах горького миндаля, понял, что перед ним труп самоубийцы».
– На повестке дня остаётся ещё один вопрос, после которого можно считать наш педсовет оконченным.
– Директор выдержал паузу, и с горьким торжеством перешёл к этому вопросу. – Наша школа не сможет получить статус лицея до тех пор, пока мы не научимся справляться с такими учениками, как Стас Алкин. Что нам с ним делать? Мы не можем тянуть его из класса в класс, и двойки его больше не могут лежать красным пятном позора на светло-голубых ликах этого заведения.
«Мы явились слишком поздно и чтобы спасти, и чтобы наказать, - сказал он угрюмо, - Хайд покончил расчёты с жизнью, и нам остаётся только найти тело Вашего хозяина».
– Между прочим, Дарья Алексеевна, речь идёт о Вашем ученике, и нам бы хотелось послушать, как Вы работаете над посещением и успеваемостью Алкина. Дарья Алексеевна!
– Мы явились слишком поздно и чтобы спасти, и чтобы наказать, - рассеянно произнесла Дарья, с трудом оторвавшись от книги и пытаясь понять, что от неё хотят.
Учителя, сидевшие рядом, недоумённо косились на книгу в её руках, а зычный голос директора возмущённо надрывался с кафедры:
– Простите, как понимать Ваши слова?
Он чуть поддался вперёд и тоже заметил причину, по которой молодая учительница отвлекалась во время столь важного собрания.
– Так-то Вы уважаете своих коллег! Вместо того, чтобы познакомиться с методами их работы, выслушать их достижения и, в конце концов, принять живое участие в судьбе Алкина, Вы принесли на педсовет книгу! Кого же Вы позволили себе цитировать в столь неподходящем месте?
– Роберт Луис Стивенсон вложил эти слова в уста нотариуса Аттерсона, - громко ответила Дарья и поднялась со своего места, - и мне кажется, что они очень точно отражают ситуацию со Стасом.
Притихшие и удивлённые учителя смотрели, как одна из них смело направилась к кафедре и остановилась возле директора. Когда она повернулась к залу и взглянула на своих коллег, все увидели, что Дарья сохраняет спокойствие.
– Если говорить о том, принимаю ли я участие в судьбе этого мальчика, то давайте сначала подумаем, насколько это возможно, учитывая – как только что было сказано – тот факт, что мы просто по горло завалены этими бесконечными, не представляющими из себя никакой ценности, а потому никому и не нужными отчётами, списками, графиками – эти бесполезные бумажки крадут у нас время, которое мы могли бы уделить детям. Но об этом никто не задумывался. Так же, как и о том, что браться за воспитание Стаса Алкина уже слишком поздно. Ему пятнадцать лет, его авторитеты сформировались года два назад и поверьте, в их число не входит никто из присутствующих здесь.
Дарья перевела дух и продолжила, не замечая, как каменеют лица школьной администрации, и наоборот, оживляются молодые учителя.
– Бесполезно разговаривать со Стасом с позиции воспитателя и взрослого. Всем своим поведением мальчик уже давно говорит нам – признайте во мне личность, уважайте меня, чтобы я мог уважать вас! Мы же считаем его недостаточно зрелым, чтобы вести диалог на равных. А ведь он этого достоин. Я была у него в семье несколько раз и видела, что в тех условиях, которые созданы для него, наверное, благодаря только чуду сформировалась уникальнейшая и интереснейшая личность. А мы по-прежнему печёмся о статусе лицея! – с презрением сказала Дарья и, оставив кафедру, направилась к выходу, млея одновременно от страха и смелости, которую она нашла в себе, чтобы преодолеть этот страх.