— У тебя красивый голос сейчас. Уверена, поешь ты классно!

Затем я забираю этот листик, беру другой и подаю Ив, чтобы она прочла еще одну песню.

— Мне ни найти себе парня, ни пробраться на сцену,

Таким путем, каким я это делаю. 

Мне нужно накопить немного денег,

Я — работающая девушка, вы же знаете.

И я буду отгонять от себя внимание и держаться сама по себе. 

Я люблю свою комнату, где я привыкла спать.

Некоторыми ночами мне, правда, нравится лежать с открытыми глазами.

Я слышу полуночных птиц, послание в их словах.

Рассвет прикоснется ко мне так, как никогда не мог ни один парень,

Их обещания никогда не значили много для меня.

Вы были предупреждены, что я своевольна.

Я отставала в школе, писала справа налево.

Учителю всегда было на меня плевать.

Проповедник в молитве за меня сказал:

«Боже, помоги девочке, ей нужна вся помощь, какую только может получить».

Я сижу уже в течение нескольких часов, просто ожидая его телефонного звонка.

Я оставлю шоколад в холодильнике так, чтобы никто его не нашел.

Я буду проигрывать его сообщения, анализируя его интонацию. 

Пожалуйста, остановите меня, я даже сама себе надоела уже. 

Я думаю о нем, когда мою посуду.

Я думаю о нем, смотря на раковину. 

Это не игра слов.

Моя любовь к нему абсурдна.

Если бы он дал мне знак, я бы думала о нем всю неделю.

Составляла бы планы заранее, а затем отвергла бы его.

Вы были предупреждены, что я своевольна.

Я отставала в школе, писала справа налево.

Учителю всегда было на меня плевать.

Проповедник в молитве за меня сказал:

«Боже, помоги девочке, ей нужна вся помощь, какую только может получить»**.

Ив читала эту песню с улыбкой, а затем, закончив, рассмеялась, словно ненормальная.

— Что я только что прочла? — смеялась она.

— Кусочек меня, — отвечаю я, подхватывая смех девушки, понимая, насколько бредовым мог показаться текст.

— Ощущение, словно ты писала его под наркотиками. — Ив всё ещё заливается смехом. От её звонкого смеха становится так тепло на душе.

— Настолько все плохо?

— Нет, песня прекрасна, и точна, и веселая, мне нравится. Просто легкая наркомания, — смеется.

— Спасибо. — Я легонечко толкнула её ладонью в плечо по-дружески.

В итоге, Ив начала выделять некоторые моменты в тексте, смеясь над ними, но это был добрый смех, не насмешливый. Мы смеялись вместе над всем.

— Это круто, правда, — говорит она. — Я бы не додумалась до такого.

— Спасибо, но в трезвом состоянии я, наверное, тоже не додумалась бы. Честно, это во всем виноваты таблетки, которые мне выписывают. После них весь мир радужный, и в сон клонит. — Все еще шучу.

— От депрессии, — поясняет она, — мне раньше такие выписывали.

Затем Ив смотрит на часы, допивает еще одну колу и говорит:

— Уже поздно, домой пора.

Я тоже смотрю на время. Уже полдевятого. За окном потемнело, но звезд не видно из-за огней города. Зажглись уличные фонари, от чего небо кажется фиолетово-рыжим.

— Угу, — я киваю.

Мы расплачиваемся и уходим. Я вызываюсь проводить Ив до метро. Мы разговариваем, снова немного шутим по поводу моей песни. Порывшись у себя в сумке, я не обнаруживаю книгу с моими произведениями.

— Черт! — Произношу и закрываю лицо руками.

— Что случилось? — интересуется Ив.

— Я, кажется, оставила книгу в кафе. Нужно возвращаться, — негодую.

— Давай вернемся. — Ив разворачивается и с беззаботной улыбкой уже собирается идти обратно, но я её останавливаю.