– А скажите, Чичеро из Кройдона, собираетесь ли вы посетить доброго Фалька, предводителя гильдии бальзамировщиков?

– Да, я планировал это сделать, - признался Чичеро.

– Видите ли, мне кое-что необходимо узнать, но если я спрошу прямо, добрый Фальк воспримет мой интерес как вмешательство в дела его гильдии. Не могли бы вы выяснить для меня одну специальную вещь... Вы не некромант и не из Цанца, вас он точно не заподозрит.

– Да, я постараюсь выполнить ваше задание.

– Так вот, мне любопытно знать, от каких именно ингредиентов бальзамирующих зелий зависит окончательный цвет кожи бальзамируемого. Надеюсь, вы сумеете задать этот вопрос так, чтобы на меня не сослаться...

* * *

Тысяцкий Отт, широкоплечий зеленокожий мертвец с несколько туповатым выражением лица, принял Чичеро в центральной башне подземной крепости Цанца, целиком выложенной из цельных блоков серого камня и бывшей куда покрепче сравнительно с крепостью наземной. Глубочайшие рвы, по сути, пропасти, выбитые в камне под её стенами, преодолеть которые позволяли лишь полотнища подъёмных мостов, служили гарантией безопасности всего подземного Цанца. Стоит поднять мосты - и любой неприятель, пришедший с поверхности, будет от него полностью отрезан.

Отт, командующий расквартированной в Цанце тысячей Легиона Смерти, имел мало интереса к посланнику, ведь тот, при всей элитности своего положения, мог командовать единственно самим собой. Правда, посланники Смерти могут кого угодно (даже из высших чиновников) просить о содействии, и им никто не ответит отказом, понимая, что такое обращение могло быть санкционировано только самим Владыкой. Однако же, искусство полководца - главное из искусств в воюющем мире - не бывает доступно всякому отставному десятнику, пусть даже прошедшему ряд увлекательных в тактическом отношении сражений.

Отта дипломатичный Чичеро даже не пытался поразить своей начитанностью и умом. Не вспоминал он и пройденных военных кампаний. Он предугадывал, что слишком умных тысяцкий презирает, а упоминание о былых военных действиях может расценить как намёк на своё современное бездействие в стабильном, устаканившемся мире.

Поэтому в кратких, рубленых фразах посланник засвидетельствовал тысяцкому своё почтение и удовлетворение образцовым порядком в подземной крепости; признался, что его нынешнее задание такого свойства, что в скором времени может понадобиться поддержка Легиона; выразил уверенность в том, что именно под руководством Отта тысяча цанцких легионеров сможет выполнить предстоящие особенно сложные боевые задачи. По уходе Чичеро польщённый полководец нашёл-таки в визитёре нечто для себя приятное. По крайней мере, не пустомеля, - подумал он.

* * *

С ростовщиком Карамуфом, который принял Чичеро за обедом, неугомонный в общении с важными лицами Цанца отшибинец поговорил о деньгах.

Чувствовалось, что деньги посланник преданно и искренне любит - и настолько преданно и искренне, что готов обсудить все стороны деятельности ростовщика, а не только конкретный предмет расспросов: порядок выдачи ссуды малоимущим живым людям, желающим приобщиться к Смерти.

– По-моему, - предположил Чичеро, - есть большой риск, что если живой человек не смог самостоятельно обеспечить своё посмертие, то он и мёртвым не обретёт необходимого состояния.

– И вы правы!
– соглашался толстощёкий Карамуф, отправляя в рот изрядную порцию живых червей (в их мстительном поедании многие мертвецы находили особенную прелесть).

– Я думаю также, что получение денег у мёртвого может встретиться с рядом трудностей: во-первых, он может не вспомнить, что он вам должен, во-вторых, на него больше не подействуют угрозы - мёртвые не боятся ни боли, ни разрушения. А в-третьих - всякий мёртвый находится под защитой Владыки Смерти.

– И вы правы!
– кивал Карамуф.
– Ой, ловите червя: он вот-вот выползет из тарелки!

Чичеро глотал червяков только из вежливости и вряд ли был расположен просить добавки.

– А ещё я думаю, что при прохождении цикла посвящения в мёртвые должно оставаться нечто такое, что, не войдя в финальную конструкцию (ведь всегда остаются лишние детали), всё же будет особо ценным для переживающего возрождение покойника.

– И вы правы!
– повторил Карамуф.

– Вот я и подумал, что в залог можно взять "призрачные шкатулки". Они - не дешёвые.

– И вы снова правы!

– И ещё говорят, что через эти шкатулки можно влиять на должников. Только как это сделать, толком мне никто не рассказывал...

– Будьте спокойны, милейший Чичеро, и не теряйте по этому поводу аппетита. Всё, что вы предлагаете, нами уже давно используется. Мы берём в залог шкатулки, мы выжидаем какое-то время, надеясь, что должник сам одумается, ну а затем пускаем шкатулки в ход. Видели бы вы лица милейших должников... Но кушайте же, кушайте милейших червяков, дорогой друг.

Чичеро ел, давясь от омерзения, пищу мёртвых и, удивляясь своим тошнотворным видениям, наблюдал, с каким аппетитом Карамуф уписывал за обе огромных щеки милейших червяков, должников и всё другое, что с ними только рифмовалось. Слизняков, башмаков, хомяков, синяков, дураков, мертвяков, колпаков, кулаков и заброшенных в альков перевёрнутых подков.