Через тунель, въезд в который загораживал шлагбаум, я выбрался-таки из двора, прочь от ублюдочной цитадели. На меня лоб в лоб смотрела вывеска бара, соблазняюще мигая лампочками. Он был настолько близко, что перейди дорогу - и будет тебе вселенское счастье. Я перешёл, увидел на дверях табличку, оповещающую о круглосуточной работе данного заведения, и облегчённо выдохнул, входя внутрь.

Дизайнеры, создавая интерьер этого бара, обыграли тематику деревенского сарая и притом использовали элементы индустриального стиля. Барная стойка, например, сделана из старых железнодорожных шпал с полированной медной столешницей, а кирпичные стены покрыты проволочным ограждением. Металлическая лестница спиральной формы ведёт на второй этаж, а в сортире напоказ выставлены все трубы. Всё в коричневых и бурых тонах. Прямо идеальное место для серьёзных деловых мужчин, но не для меня. Как только я вошёл, ко мне прилипли взгляды офисных крыс, зажиточных и отъевшихся. Таких, которые сдохнут в пятьдесят пять лет от холестериновых бляшек в окружении своих оборзевших детей и злорадствующей жены. Мда уж, приличное заведение. Настолько приличное, что гораздо менее противно находиться в дешёвом кабаке. Парень в мешковатых джинсах, грубых ботинках, поношенной косухе да ещё и с бородой сюда не вписывается.

– Это хипстер или рокер?
– услышал я шёпот, когда проходил мимо одного из столиков. Боровы в тенисках и рубашках что-то пообсуждали, гудя как собрание старых сплетниц, и вяленько рассмеялись.

Я в духе одинокого отшельника сел у барной стойки и попросил у бармена сразу целую бутылку дешёвой водки. Мужик с такими жиденькими усиками, что при взгляде на него у вас самих над верхней губой стало бы щекотно, почему-то состроил удивлённую рожу. Оценив хипстерско-рокерский наряд, он посмотрел на мою бороду так, как если бы девчонка с маленькой грудью посмотрела на бидоны своей пышногрудой знакомой. Надо же, а ведь этот тип наверняка старше меня на добрый десяток. В конце концов, я заплатил и получил свою литровую бутылку незнакомой марки с элегантной рюмкой впридачу. На этом бармен оставил меня в покое, натянув максимально брезгливую маску.

За один присест я опрокинул в себя четыре стопки и надолго замер. Бармен обеспокоенно наблюдал за мной краем глаза, а затем не выдержал и масляным голосом предложил выбрать что-нибудь из ассортимента закусок. Я мотнул головой и вновь окаменел. Бармен растерянно обслужил клиента и отошёл от меня подальше.

Пить большими порциями с большими интервалами - моя привычка. Не вижу в ней ничего неприемливого. Но я, наверное, с каждой минутой выгляжу для этих крыс всё страннее и страннее. Ввалился в элитный бар, напялив дермантиновую куртку, один, заросший, подобно вольному бродяге, выжрал сразу четыре рюмки. Видать, в повседневной жизни они встречают таких только спящими на тротуаре.

Ладно, я немного утрирую. Если меня искупать и расчесать, одежду выстирать, а обувь хотя бы слегка протереть, то мой вид окажется не столь шокирующим. После долбанного ЛСД я пропотел, будто в баню сходил, поэтому не исключаю, что от меня несёт, как от целой конюшни. А ещё, кажется, не ел со вчерашнего обеда. Не знаю, может, Алана накормила меня, когда я пребывал в стране грёз? Но вряд ли.

Ох, мать вашу, я же пил кофе. Пил это горькое говно. Как меня инфаркт не хватил, учитывая учащённое сердцебиение от приёма наркотика? И на кой чёрт Алана напоила меня этим шлаком? Знает же, что от её порошка сердце изо рта выпрыгивает. Сдурела что ли? Однако моя ненависть к кофе поубавилась. Очевидно, тоже временный эффект этого галлюцинагенного дерьма.

Уныло разглядывая дизайн бара и с ещё большим унынием оценивая внешность офисных крыс, я прислушался к гвалту, доносящемуся откуда-то со стороны диванов. Столики с диванами - это вообще для элиты. Мне стало любопытно, что за мажоры настолько богаты, что в мегаприличном заведении разговаривают громче других мегаприличных посетителей. Незаметно повернув голову и скосив глаза за спину, я стал похож на глядящего из окопа фрица, только вместо окопа было моё плечо. За самым дальним столиком бурлила компания из шести крыс. Присмотревшись, я заметил среди этого сборища коротко стриженную рыжую голову, чей хозяин строил из себя душу компании. На миг он показался мне знакомым, и, чтобы стряхнуть наваждение, понадобилось одну за другой опустошить ещё три рюмки, из-за чего бармен снова одарил меня странным взглядом. Хотя... А вдруг именно алкоголь и виноват в новых глюках? Не мог я иметь знакомых среди Ублюдков высшего ранга.

Или мог.

– Лёха, уже?! Куда?!
– выкрикнуло идеально выбритое, толстомордое существо в пиджаке, когда душа компании отделилась от её тела и встала из-за столика.

Если бы оно не произнесло это имя, я бы и глазом не повёл. Да я и так глазом не повёл, а обернулся, скорее, рефлекторно, как и любой человек, реагирующий на внешние раздражители.

– Да Лиля же заебёт, есь не приду, - объяснился рыжий, виновато поднимая руки вверх.

И тут меня прошиб пот.

Я аккуратно сполз с высокого стула, судорожно хватая неполную бутылку пальцами и не сводя глаз с рыжего, пересёкшего помещение и уже потянувшего на себя ручку двери. Бармен смерил меня полупрезрительным взглядом и проследил, как мигом покрывшийся испариной рокеро-хипстерский бродяга рванул следом за тем мужиком.

Теперь я уверился в том, что у рыжих нет души. Нет, разумеется, нельзя грести всех под одну гребёнку, но это был первый рыжий, которого мне довелось узнать относительно близко. Как сыщик из пошлого детектива, я шёл за этим мужиком с маниакально искривлённой мордой и полупустой бутылкой водки в правой руке. Ладно, сыщику не понадобилась бы водка, но девать её было некуда. Выкинуть? Нет уж - жаба душит.

Мать вашу... Такое странное совпадение.

А я ведь не сразу узнал его. Бесцветные ресницы, бесцветные брови, красная рожа, скопление прыщей на висках. На фотографии было явно видно, что этот мужик из тех, кто отказывается признавать свой возраст и пытается выглядеть лет на пятнадцать моложе. По одежде было видно. Потому что, как правило, сорокалетние люди не напяливают на себя рубашечки и курточки двадцатилетнего сына.

А у него ведь наверняка есть жена и дети. Жену он уже терпеть не может, посылает всеми известными матами и бьёт, а детей... не-е-ет, моя фантазия отказывается заходить так далеко.

В общем, я беззвучно вышагивал за рыжим и боялся так сильно, что бутылка в моей руке тряслась, словно билась в агонии. На внешней улице людей встретилось от силы два-три экземпляра, а когда мы с этим типом друг за другом вошли во двор, они и вовсе испарились. Через тунель пришлось пройти по очереди, потому что мужик мог услышать эхо моих шагов.