– Тогда я ухожу!

– Слава яйцам... Не возвращайся, пожалуйста.

– И не буду! ЛСД - дерьмо какое-то.

– Сам ты дерьмо!
– резко вскочила Алана, да так, что я отпрянул, повалившись назад.
– У меня даже не таблы и не пропитки; у меня чистый порошок! Ты где ещё такой найдёшь?! Тебе подсунут сосульки или сахар, а я...

– Да подожди ты! Нормальный у тебя... товар. Это у меня реакция организма... необычная.

– А я виновата, что у тебя организм еба...

– Тссс!
– шикнул я.
– Я просто констатирую факт.

Мне повезло, что Алана была девушкой. Парень-наркоторговец уже раскрасил бы мне морду во все цвета радуги, а она ведёт себя лояльно и... мягко.

– Эм. Пока, Ал.

– Не называй меня так, скотина.

Девушка сонно потянулась, свалилась на кровать и с головой накрылась одеялом. Держась за стенку, я добрался до входной двери, одновременно стряхивая с одежды невидимые пылинки. Когда мои руки сами собой полезли по карманам, они обнаружили несколько купюр с разными номиналами и... салфетку. Последнюю я развернул, осмотрел и нахмурился. На ней гелевой ручкой был написан адрес Киреева.

И всё-таки сколько сейчас времени? Судя по кромешной тьме, давно за полночь. В начале мая у нас всегда невероятно жарко и душно днём, а прохладно и свежо - ночью. Обычно в светлое время суток я сижу за компом, задыхаясь и захлёбываясь горячим, тяжёлым воздухом, а после заката блаженствую, лёжа на диване, и смотрю мультики или новости вместе с мамой. И выходить на ночные прогулки мне только в радость. Только совершал я такие вылазки крайне редко, причиной чему была типичная лень. Лень одеваться, лень поднимать свою жирнеющую с каждым годом задницу с кресла. Задумаешься, сколько всего не сделал из-за лени - офигеешь на всю оставшуюся жизнь.

Полчаса я стоял перед трёхэтажным домом, где жила Алана, и дышал, задрав голову вверх. Какое же счастье - дышать! Мой бывший одноклассник (другой, не журналист) после окончания школы ударился в буддизм, принялся медитировать, зачитывать мантры до мозолей на языке, и однажды написал у себя на стене, что посредством духовного самосовершенствования осознал, как все проблемы неважны и насколько потрясно просто дышать. Я это к тому, что человек целую религию сменил, чтобы понять сей факт, когда мне потребовалось элементарно нажраться наркоты. Потом, кстати, паренёк удалил аккаунт Вконтакте со словами "Прощайте, заблудшие души" и уехал в Калмыкию.

Я отправился в локацию "Логово Пидараса". Иными словами, в микрорайон, где обитал Киреев. Стресс, ЛСД и внезапный переизбыток кислорода не выбили у меня из памяти его внешность, поэтому, в случае чего, я смогу опознать Ублюдка.

Вообще-то, по моим словам, месть была вычеркнута из повестки дня (ночи?), но я всё равно продолжал самоотверженно топать по безлюдным улочкам с дальнейшей целью строить из себя героя/мстителя/карателя (нужное подчеркнуть). Вот кто меня тянет к Кирееву? Скажите, кто? Оля получила мой официальный отказ, задница получила галлюцинагенных приключений, мама получила обещание, что её сынок не будет делать глупостей. А я иду возлагать себя на жертвенный алтарь клана Ублюдков. И именно на "жертвенный алтарь", потому что из этой битвы мне живым, а, тем более, героем, не выйти.

Во двор дома номер 57 я попасть не сумел, потому как оный снабжался железным забором, видеонаблюдением, шлагбаумом, воротами с кодовым замком, будкой с охранником и беседкой с пьяными агрессивными тинейджерами. Пришлось сесть на лавочку, с которой открывался обзор на двор, и разведывать обстановку, будто партизан.

Логово у этого мужика было из тех, какие вызывают зависть у парней типа меня. С моим смехотворным доходом купить даже самую крохотную квартирку в этом доме было равносильно продаже своей души дьяволу ипотеки. Если предположить, что я буду выплачивать кредит на протяжение десяти лет и что ежемесячная сумма обязательной выплаты значительно сократится, то мне всё равно придётся не есть. Не есть все эти десять лет. Мало того, у меня всё равно не получится отдавать каждый месяц нужную сумму, если я не устроюсь на три работы. Смотрите, как выходит: с утра до вечера я дворник или уборщик (потому что на большую милость от работодателя рассчитывать не стоит), а когда прижожу домой - за деньги мастурбирую в Скайпе со всякими старыми геями-извращенцами. В обеденных перерывах на работе дворника/уборщика я выступаю на концертах нашей группы, а если концертов в этот промежуток времени не планируется, то прошу милостыню у метро. После полуночи, как только извращенцы кончатся и обкончаются, беру свой набор отмычек и по старинке залезаю в дома через форточку до тех пор, пока мне не отвесят люлей. Под утро прихожу домой, в свою новую, дорогую, красивую, люксовую квартирку и сплю часа два, пока не наступит время идти мести улицы или мыть общественные туалеты.

В общем, новостройка с благоухающим и до блеска вылизанным двором была настолько, выражаясь сленгом, мажорной, что я завидовал его жителям и бесился от своей бедности. Перед моими глазами простиралось внушительное скопище Ублюдков, которое нужно было сжечь, залить кипятком, подорвать, сломать и расщепить на атомы. Но я не мог этого сделать, потому что такие средства достижения цели присущи самим Ублюдкам. Хотя подождите. Какой цели? Зачем мне что-то разрушать?..

Пока меня пожирала зависть, тихий и едва ощутимый ветер выдул из моей головы всю накопившуюся за последние двое суток дрянь. Мне захотелось основательно выпить в баре, который я приметил, отважно шагая к жилищу Киреева. И не надо меня осуждать! Неужели лучше бессильно созерцать цитатель Ублюдков? Я впервые после окончания школы чувствовал такую беспомощность, которая накатывает тогда, когда твои тупые, но физически развитые дноклассники прижимают тебя к стенке. Или когда ты хочешь плюнуть в лицо своему начальнику, положив конец унижениям, но не можешь, так как боишься потерять работу. Когда холёные дяденьки в пиджаках объявляют войну и заставляют тебя убивать таких же, как и ты, парней, а тебе нельзя отказаться - ты ведь гражданин, обязанный защищать свою гнилую страну. И когда преступник подкупает суд, а тебе остаётся только сидеть на лавочке, как придурок, и озлобленно глядеть на его логово.

Шестнадцать этажей роскоши и богатства мозолили мне глаза. Я малодушно желал, чтобы все эти личинки Ублюдков, распивающие в беседке украденный из нычек предков алкоголь, один за другим поспрыгивали с крыши остеклённой многоэтажки. Уже вижу, как они выстроились колонной на крыше, по очереди делают шажочек, летят вниз солдатиками - и бум! А колонна всё меньше и меньше, короче и короче. Эх, мечты.

Охранник в будке бдительно косился на меня. Я просидел на лавочке около часа (хотя, учитывая моё отличное в кавычках чувство времени, прошло не более пятнадцати минут) и думал. Думал не о том, как подступиться к Кирееву, а метался между "пить или не пить, идти в бар или не идти". Деньги после отоваривания у Аланы какие-никакие остались, а информации о том, можно ли практически сразу после лизергидов принимать алкоголь, не имелось. Я прикинул, какие могут быть последствия (обморок, повторные глюки, кома) и решил: всё, что нас не убивает, делает нас сильнее.