Резко заскрипевшая дверь остановила слова, уже готовые слететь с непокорного разуму языка, и миссис Черрингтон отругала себя за то, что чуть не разоткровенничалась с этим человеком, бродягой перекати-поле, доверив ему то, чего не знал никто из ее друзей и соседей, даже ее муж. Этот стрелок... Да кто он ей? Никто. Никакого дела нет ему до ее воспоминаний и никому нет. "Держись, - повторила она про себя в который раз.
– Ты должна быть сильной, чтобы выжить в этом мире. Нельзя же всегда убегать." Она подняла голову - буря, бушевавшая в ее груди секунду назад не оставила ни следа на ее лице спокойном, как и прежде. Морган осторожно посмотрел в сторону открывшейся двери и увидел двух мужчин.

– Как раненый?
– спросил один из них, одетый в сутану священника.

– Он приходить сознание, - ответила миссис Черрингтон. Морган сглотнул, горло его пересохло, однако он громадным усилием воли заставил себя приподняться, опершись на локоть, и, протянув пастору руку, нашел в себе силы прямо посмотреть ему в глаза. Как равному.

– Морган Джуннайт. К вашим услугам.

Священник пожал его руку, улыбнувшись, но он был плохой актер: его глаза и складки вокруг рта ясно выражали то, что ожидал увидеть Морган.

– Я рад, что вам лучше, сын мой. Меня зовут Джозеф Блейк. А это мистер Генри Оуэн. Он издает единственную газету в нашем городе - "Индепендент".

– Спасибо, что вытащили из меня пулю.

Этот даже не старался быть дружелюбным: открыто проигнорировав протянутую руку, мистер Оуэн сухо ответил на приветствие, и в воздухе повисло тягостное молчание.

– Закурить есть?
– тоскливо спросил Джуннайт.

– Не имею столь скверной привычки, - ответил Оуэн. Морган перевел взгляд на священника, но тот тоже покачал головой. Морган мысленно выругался. "Куда я попал..."

Издатель смотрел на стрелка как-то странно, в его взгляде было не только презрение, но что-то еще. Может, из-за шрама? Все трое не могли не видеть его... Все это было ужасно неловко, и Морган горячо желал оказаться за тысячу миль отсюда, когда раздался стук в дверь. Извинившись, Джозеф Блейк вышел, но дверь закрылась не до конца, и в тишине было отчетливо слышно каждое слово.

– К вашим услугам, мистер Смит.

Острая боль внезапно пронзила бок, и Морган судорожно вздохнул, в ту же минуту Оуэн зажал ему рот.

– Мистер Оуэн, - выдохнула укоризненно миссис Черрингтон.

– Нельзя, чтобы кто-нибудь в городе знал, что священник помогает убийце, - прошипел сквозь зубы издатель.
– Это уничтожит его авторитет. Ты ведь не хочешь погубить человека, спасшего твою никчемную жизнь?

Морган медленно покачал головой и закрыл глаза, опустив голову на подушку, ладонь отлепилась от его рта. Он дышал тяжело и прерывисто, сражаясь с наплывающей слабостью.

– Извините меня, преподобный, - донесся из-за двери мужской голос, не принадлежащий священнику, - что отрываю вас от ваших дел, но я провел выгодную сделку и хотел бы пожертвовать небольшую сумму вашей церкви.

– Весьма польщен, сэр. Но, право, вы слишком щедры. Жертвуете на благотворительность каждое воскресенье...

– Делаю то, что в моих силах, - глубокий скорбный вздох, - вношу посильную лепту, ведь в нашем мире столько страданий...

– Истинная правда, сын мой.

– Вы отправите эти деньги в приют для бедных или сирот в Денвере, или поможете кому-нибудь из наших соседей, если случиться беда. Пусть лучше эти скромные средства пойдут на благое дело, чем тратить их на виски и женщин, увязая в разврате.

– Как вы правы, мистер Смит!

– До встречи на мессе, святой отец.

– До встречи, мистер Смит.

Хлопнула наружная дверь, отец Блейк вернулся в комнату, убрал деньги в ящик стола, запер его на ключ и обернулся к гостям.

– Джон Смит, - веско сказал он, глядя на Моргана в упор и, почувствовав этот взгляд, стрелок открыл глаза.
– Вот пример достойного христианина. Не ходит к китайцам дышать их дьявольской отравой, никто и никогда не видел его пьяным или со стаканом чего-нибудь крепче вина для причастий. Ни одной пропущенной мессы за все то время, что он в нашем городе.

Каким-то образом Морган почувствовал, что эти слова адресованы не только ему, но и Оуэну тоже.

– Вы бы поосторожней были, падре, - сухо огрызнулся издатель.
– Прятать при наемнике деньги. У таких людей нюх на чужое добро, они даже с закрытыми глазами будут знать, где оно лежит.

Вновь повисла гнетущая тишина, и Морган думал, где его револьвер и хватит ли у него сил поднять его и пристрелить оскорбляющего его мерзавца. Потом вспомнил, что оружие в доме Черрингтонов и тихонько застонал от ярости, подтащив колени к подбородку.