Шрифт:
– И что же его так ошеломило?
– едко спросил Нэльвё, зло сверкнув фиалковыми глазами.
– А мне откуда знать?!
– Хватит уже мне кости перемывать!
– простонал обсуждаемый, схватившись за виски.
– Это невежливо!
– Зато действенно, - пожал плечами я, не испытывая ни малейших угрызений совести. За тот испуг, который довелось нам пережить по вине этого пройдохи, несколько нелицеприятных слов были малой ценой.
– Что с тобой? Что здесь произошло?!
– На меня напали, - все так же отстраненно ответил Корин. Взгляд его немного прояснился, но погрустнел и постоянно соскальзывал на уродливое пятно на ковре: кажется, теперь-то маг был как раз не прочь осушить бокал.
– Кто?
– удивился я, нервно оглядываясь. Но никто и не подумал выскакивать из-за угла с грозным и торжествующим "ага!".
– Тебе привиделось, - высокомерно отмахнулся темный.
– Это заклинание жриц Льор.
– Судя по тому, что во всем доме горит свет, он об этом и сам догадался, - саркастично заметил я.
– И если продолжает говорить о нападении, то не считает его иллюзией.
– Чушь! Где погром, нападавший, следы драки...
– Труп в спальне, - флегматично ответил Корин, невозмутимо левитируя початую бутыль. Судя по тому, что летела она неровно, маг по-прежнему чувствовал себя преотвратно.
Мы с Нэльвё наперегонки рванули к распахнутой двери. В проеме образовалась давка - каждый стремился попасть в комнату первым - и, потолкавшись, кубарем ввалились в нее.
– Ну, все, как заказывал, - слабо улыбнулся я.
– И следы борьбы, и... хм... нападавший...
Я приврал: никакой борьбы не было. Корин отбросил нападавшего к стене, и на этом все закончилось.
Вернее, нападавшую.
Она врезалась спиной в картину. Часть рамы обрушилась вместе с ней, часть повисла изломанным, вывихнутым крылом с торчащими суставами-щепками и перьями-лохмотьями холста. Девушка лежала на полу, раскинув руки, в причудливом окружении щепок и деревянных обломков. Правильный овал лица, мраморная кожа с природным румянцем, губы, слегка приоткрыты в болезненном вздохе, невыразительные скулы, пушистые светло-русые, мышиного цвета волосы, мягкость, податливость черт ...
Человек. С малой примесью аэльвской крови, но человек.
Девушка казалась бы живой, прилегший отдохнуть, если бы не тонкая струйка крови.
Первым от шока оправился Нэльвё, присев рядом с несчастной и деловито прощупав пульс.
– Да она жива!
– возмутился thas-Elv'inor секундой позже, равнодушно отбрасывая руку. И скомандовал: - Помоги перенести ее на кровать!
Мы кое-как разместили пострадавшую в ворохе одеял и подушек. Нэльвё тут же приступил к дотошному обследованию. Мне это быстро наскучило, и, выпытав, что девушка отделалась ссадиной на затылке и прокушенной губой, вернулся в гостиную.
Корин, по-прежнему сидя в кресле и зябко кутаясь в халат, мелкими глотками допивал бокал вина. Сейчас он выглядел намного лучше: руки перестали дрожать, в глазах появилось осмысленное выражение.
– Кто эта девушка?
– спросил я, присаживаясь в соседнее кресло и с наслаждением вытягивая уставшие ноги. Корин жестом предложил мне вина. Я покачал головой.
– Полусладкое, - слабо пояснил он. Я, поколебавшись с минуту, согласился.
Маг, жестом бывалого фокусника извлек бокал прямо из воздуха и, водрузив на притулившийся между креслицами столик, наполовину наполнил его тягучим, переливающимся, словно граненый рубин, напитком.
Я едва пригубил вино. Оно расцвело на языке сладким букетом спелого южного винограда с нежными вкраплениями фруктовых ноток. Оценив напиток по достоинству, я сделал уже нормальный глоток, не торопя Корина с ответом. И не зря. Выпив еще немного, он заговорил сам.
– Девушка, о которой я рассказывал сегодня, Нэрисса... это она.
Повисла неловкая пауза. Я деликатно кашлянул, не зная, что и сказать.
Корин залпом допил бокал и потянулся к бутылке.
– Она жива!
– спохватился я, поняв, наконец, в чем причина Кориновой скорби.
Бутылка чуть не выпала из его вновь задрожавших рук:
– Как?!
– воскликнул он, и почти сразу стушевался.
– Но, наверное, покалечена...
– С ней все в порядке, Корин, - стараясь быть убедительным, заверил его я.
– Ну, почти. Мелочи по сравнению с тем проклятием, которым она щедро тебя одарила.
– Даже если так...
– Корин, так и не наполнив бокал, схватился за голову и уткнулся лицом в колени.
– Все равно я ударил ее, причинил боль!
– Полагаю, она желала того же, - резонно заметил я.
– Только для тебя.