– Не для меня, – сказал Джесс.

Мужчина печально кивнул и отсалютовал в ответ:

– Спасибо, солдат.

Наконец до меня дошло, где я видела его раньше. Много лет назад, до Войны, на обложке одного из маминых журналов.

– Ой, – сказал я, распахнув глаза. В следующее мгновение Джесс взял меня за руку и вывел из домика.

– Это...

– Да, – сказал Джесс, – это он.

Президент, предшественник Скарборо. Человек, проигравший выборы на второй срок и обвиненный в атаках повстанцев на крупные города. Он принял на себя удар, а обломки страны оказались в руках движения «К новой Америке».

– Я не знала. Какая же я идиотка, – сказала я, думая, что, возможно, следовало рассказать ему о поддельных Статутах, и об уничтоженных базах, и обо всем остальном, что я слышала в комнате связи в Стойкости. Неожиданно я испытала неуверенность по поводу того, чем можно было поделиться.

– Жди здесь, – отрезал Джесс и оставил меня на крыльце, закрыв дверь прямо перед моим носом.

– Это правда? Он правда здесь?

Я обернулась и увидела Чейза, поднимавшегося по ступенькам. Он задумчиво хмурил брови.

– Кажется, да, – сказала я. – Меня только что выставили вон. Похоже, Джесс пришел докладывать.

– Или извиняться, – сказал Чейз. Об этом я не подумала. В ответ на мой выжидательный взгляд Чейз добавил: – Я услышал, как Макс рассказывал капралу Блэкстоуну, что во время своего последнего пребывания здесь Джесс спустился с холма в обычный поход за припасами, а вернулся с десятком солдат на хвосте. Пришлось потрудиться, чтобы... – он помолчал, нахмурившись, – ...спрятать концы в воду.

– Что он натворил?

– Трудно сказать. Похоже, подстрекал людей.

Я вспомнила, как Поло сказал, что видел Джесса во время демонстрации перед призывным пунктом. Если это правда, то Джесс в деле уже очень долго.

Внутри Макс что-то говорил, но я не могла расслышать.

– У нас с вами одна цель, сэр.

При звуке голоса Джесса мы с Чейзом посмотрели на дверь, как будто она могла внезапно открыться.

– Да, но мы идем к ней очень разными путями, – сказал президент. – Я не стану возвращаться на пост при поддержке организации, которая одобряет покушения на убийство и диверсии. Сейчас народ и так это имеет. Люди заслуживают лучшего.

Мы с Чейзом переглянулись. Девитт не говорил нам, что Три поддерживают президента. Наверное, он поведал об этом Джессу лично.

– Этот план со Статутами, – сказал Джесс. – Он отличается от того, что мы делали в прошлом.

– Я слушаю.

Мое сердце забилось быстрее. Сейчас бывший президент Соединенных Штатов услышит план, который придумала я. Я не знала, что будет следующим: я завизжу от восторга или меня стошнит.

Разговор внутри стих. Или президенту требовалось время, чтобы прочитать новый вариант Статута и обдумать план, или говорившие прошли за пределы слышимости.

Я сунула руки в карманы, расстроившись из-за того, что не услышу реакции президента.

– Ты слышал о том, что Три поддерживают этого президента? – спросила я. Я особенно не задумывалась о том, что будет дальше, когда МН лишится власти.

Чейз покачал головой.

– Похоже, он не слишком большой их поклонник.

Я потерла три отметины на груди.

– Не думаю, что у него есть выбор, если он хочет вернуться на свой пост. Я не знаю никого другого, кто противостоял бы МН.

– У нас свои методы, – сказал капрал Блэкстоун, выходя из-за угла веранды. Он по-прежнему был в камуфляже, хотя стер с лица всю маскировочную раскраску. Его лицо казалось вытянутым, с большими глазами, густыми бровями и плоским носом.

Чейз прочистил горло.

– Пока тебя не было, капрал Блэкстоун рассказывал мне о том, как движение «К новой Америке» подкупило повстанцев, – сказал он.

– И не только подкупило, – продолжил Блэкстоун. При каждом слове на его скулах играли желваки. – Создало их. Наняло. А потом заплатило их семьям. У нас есть доказательства – свидетели. Они готовы поделиться тем, что знают. – Он посмотрел в сторону костров, и мне стало интересно, находится ли здесь кто-то из этих людей. – За атаками стоял канцлер Рейнхардт. Он все это устроил, чтобы дать Скарборо возможность собрать осколки.

Я уже слышала подобное от Марко и Поло, но это не делало заговор менее ужасающим. Я поежилась, вспомнив жуткий голос Рейнхардта, раздававшийся из радио, когда он говорил о казнях террористов. Этот человек явно был способен на все и не опасался никаких последствий.

– Когда придет время, мы будем готовы, – сказал капрал Блэкстоун. Он постучал пальцем по нагрудному карману, откуда, как я только что заметила, торчал сложенный лист бумаги. Статут о морали, возможно, один из тех, что мы подделали.