Шрифт:
— Меня, не интересует, кто вы. Вы пассажир. И этого с меня довольно. Меня интересовало ваше мнение о книге…
— О переводе?
— О переводе пусть судят специалисты. Да и они знают не так уж много. До смысла и содержания текста кибернетическая машина добралась чисто логическим путем. Консультироваться, насколько я себе представляю, было не с кем.
— Не с кем? — перебил он меня. — А с тем, кто эту книгу доставил на Землю… О нем вы забыли?
— Но он же неизвестен. Его не нашли.
— Плохо искали, потому и не нашли.
Я не вполне уверен, что он произнес именно эти слова. Возможно, они возникли в моем воображении.
— Вы думаете, что книгу эту кто-то доставил?
— Не сама же она прилетела, преодолев пространство и время. Изрядное притом пространство…
На этом и кончился наш разговор. Он оборвался вдруг, сразу, внезапно. Я смотрел на соседа и думал. Вот, думал я, человек, в котором произошла заметная и необратимая перемена. Еще год или два назад он был обычным школьным учителем, привязанным корнями к своему столетию. Но найденная мною книга вырвала его из его времени, выхватила, подняла над обыденной жизнью и приобщила к иной действительности и к иному опыту. Потому мне и показалась странной его манера говорить. Пребывая лето в тайге, я отстал от убежавшей вперед современности не на четыре месяца, а больше чем на век.
Сосед улегся на своей полке и вскоре уснул. Я тоже лег и тоже постарался уснуть. Когда я проснулся, в вагоне было уже светло. Сосед исчез. Полка испугала меня своей внезапной и абсолютной пустотой. Ощущение чего-то значительного, выходящего за пределы обыденного заставило тревожно биться сердце. Кто же был он, этот случайный спутник? И почему он так загадочно отвечал на мои вопросы, как бы намекая на особые обстоятельства, известные только ему одному?
Еще вчера я мог получить ответ на все эти вопросы. Но сейчас я мог спрашивать только самого себя.
Я протянул руку и включил репродуктор. Мужской мечтательный голос запел:
На Звезду, на Звезду
Улетел он, скиталец Ларвеф,
А в далекой Дильнее, милой Дильнее…
ТУАФ ЗНАКОМИТСЯ С ЭРОЕЙ, А ВЕЯД С ИНЖЕНЕРОМ TEEM
В этот день Веяд познакомил Туафа с Эроей. Пусть его спутник убедится, что эта Эроя не настоящая Эроя, а только искусное отражение той, что осталась в другой части Галактики. Может, Веяд это сделал, чтобы взглянуть на то, что называло себя Эроей, чужими глазами, увидеть со стороны, узнать что-то новое об этом странном существе.
Веяд следил за выражением лица Туафа, когда декоратор увидел бесформенный комочек вещества.
— Это не она, — сказал Туаф.
— А кто же?
— Не знаю кто. Но знаю — другое. Ты говорил с настоящей женщиной, а не с этим жалким кусочком вещества. Не оно же тебе сказало; «Я тебя люблю»!
— Не она? Но тогда кто? Кто мне это сказал? Может быть, это сказала настоящая Эроя с другого конца света?
Туаф не ответил. Недоверчиво он разглядывал этот шарик, в котором было спрятано нечто безграничное.
— С кем же я разговаривал? — повторил Веяд.
— В наших особых условиях здесь, на Уэре, — сказал Туаф, усмехаясь, — важно, не с кем ты разговаривал, а кто с тобой. Ведь здесь, кроме тебя и меня, никого нет.
— Я разговаривал вот с ней.
— А почему же она сейчас молчит?
— Потому что нужно нажать кнопку. Я сейчас ее нажму.
И Веяд действительно нажал кнопку.
Эроя. Зачем ты разбудил меня, Веяд?
Веяд. Я хочу познакомить тебя вот с этим дильнейцем. Его зовут Туаф. Я, кажется, рассказывал тебе о нем?
Эроя. Где? Здесь или еще на Дильнее?
Веяд (изумленно). На Дильнее?
Эроя. Почему это тебя так удивляет?
Веяд. Потому что на Дильнее я разговаривал не с тобой.
Эроя. А с кем?
Веяд. С той частью тебя, которая осталась там. С той, чью память и ум ты отражаешь.
Эроя (обиженно). Я не зеркало!
Веяд. Не обижайся. Я ведь только хочу понять, понять, чтобы объяснить ему и самому себе. Но это необъяснимо и непонятно. Такое чувство, словно ожил вдруг и заговорил портрет или письмо сказало больше того, что было в нем написано.
Эроя, Я не портрет. И не письмо. Ты же это знаешь, дорогой. Зачем ты произносишь эти сухие, бесчувственные, не похожие на тебя слова?
Туаф. Мне нравится ваш голос. Говорите, умоляю вас, говорите. Все мое существо превратилось в слух. Женский голос, мелодичный, полный таинственной музыки. Говорите. Чего же вы замолчали?
Эроя. Я слышала, что вы увлекающийся игрок. Как ваши успехи в игре? Кто же кого победил — вы гроссмейстера или гроссмейстер вас?
Туаф. Гроссмейстер-подставное лицо. За него играл логик, живший в конце позапрошлого века.