— Сказал… Гляди, не машет больше хвостом твоя лошаденка.

Юсси мрачно молчал. Антти мог бы теперь подолгу думать, прежде чем что-нибудь сказать. Однако вино и солнце утомили его так, что он не в силах был думать. И просто так, не думая, он сказал:

— Все-таки хорошее приданое дает Хювяринен своей дочери…

Это было радостное известие для Юсси. Он даже не стал больше расспрашивать, так как, видите ли, решил, что это было ему сказано по просьбе Хювяринена. Он развеселился и, протянув Антти бутылку, сказал:

— Подходящая девушка, эта Анна-Кайса, так сказать, для пожилого человека… А если еще старик дает хорошее приданое, так и вовсе раскаиваться не следует.

Антти зевнул. Хмель начал ударять ему в голову. А Юсси стал болтлив — вино и хорошее настроение способствовали этому. Теперь он даже не прочь был рассказать о некоторых своих сердечных тайнах…

Долго они так ехали, раза два начинали запевать, а потом Юсси вдруг стал исповедоваться:

— По правде сказать, в молодые годы подумывал я о Кайсе Кархутар… Но хозяйство мое в то время было не в порядке, а тут случайно я встретил мою покойную старуху, у которой было немало всякого добра, так и решил — пусть эта Кайса Кархутар выходит за Макконена…

— Ах, вот о ком ты подумывал! — сказал Антти.

Росинки слез показались на глазах Юсси от этого старого воспоминания. Смахнув их рукой, Юсси сказал:

— О ней, о ней я тогда подумывал… А ну-ка, выпьем еще, — прервал он вдруг себя, чтоб не расплакаться. И, выпив, он снова продолжал:

— Кайса Кархутар вышла замуж за Макконена, и люди говорят, что они теперь в Иски живут… пей еще.

И Антти выпил, и Юсси выпил. Вино стало рассеивать грустные мысли о старой любви. И Юсси воскликнул:

— Чертовски красивая девушка была Кархутар!.. А ну, попробуй только махнуть хвостом! — взревел он вдруг, рассердившись на свою кобылу. Ударив ее вожжами, он крикнул:

— Гей! Шибче беги!

— Только не мешай ей хвостом махать — в этом мире хватит места для ее хвоста, — сказал Антти и вдруг тоже гикнул: — Гей, красавица! Давай… Беги…

Лошадь побежала полной рысью. Ехали и по временам молча прикладывались к бутылке. Наконец Юсси хвастливо сказал:

— Пусть мне тысячу марок дадут за эту мою лошадь — и то я не расстанусь с ней… Скачи, дорогая. Давай крой, беги…

Полным ходом неслась теперь кобыла по крутому склону.

— Гей! — кричал Юсси.

— Гей, гей! — вторил ему Антти.

Когда лошадь пошла тише, Юсси стал бахвалиться:

— Ох, и ликовать же будет дочь Хювяринена, когда Юсси Ватанен повезет ее к пастору на этой лошади… Давай обними меня, Ихалайнен… Прижмись ко мне крепче…

— Гей, гей! — подхватил Антти.

Теперь они ехали обнявшись и все порывались петь. Антти спросил:

— Ты пьян?

— Нет…

— Ну, нет так нет… Тогда и я, значит, не пьян… Ге-гей!

— И-и-их! — орал Юсси и вожжами настегивал кобылу.

На дороге повстречался им один знакомый человек — Вилле Хуттунен. Он крикнул, остановив свою лошадь:

— Тпру-у… Эй, Ихалайнен… Ватанен… Куда вы направились?

Лошадь Юсси бежала, не останавливаясь. Хуттунен стал кричать вслед:

— Куда едете?

Помолвки еще не было, болтать об этом не хотелось, и поэтому Антти посоветовал Юсси:

— Скажи, что в Америку.

Юсси крикнул:

— Ихалайнен едет в Америку. Я провожаю его…

И, обернувшись к Хуттунену, снова крикнул:

— Но, может, и я дерну в Америку, если черт потянет меня!

Хуттунен стал причитать:

— Господи помилуй! Что же это случилось с Антти… В Америку решил ехать… Бросил дом и жену…

Он снова крикнул вслед:

— А где жена твоя, Ихалайнен?

Антти сказал Юсси:

— Крикни ему, что я ее к черту бросил…

Юсси крикнул:

— Ихалайнен разлюбил свою старую бабу! Он в Америке возьмет себе молодую…

— Кланяйся там в Липери! — крикнул Антти.

Вилле Хуттунен торопливо погнал свою лошадь. Не без радости подумал: «Ну, сейчас мне чашечку кофейку сварит старуха Варне за то, что я первый привезу ей такие новости».

Через некоторое время приятели встретили на дороге знакомого скорняка Кукконена, который ехал закупать овчину. Антти крикнул ему, показав рукой на себя и Юсси:

— Эй! Эти парни едут в Америку… Гони, Ватанен, торопись, а то опоздаем!

Скорняк долго смотрел им вслед. С удивлением думал, чего ради эти зажиточные хозяева поехали в Америку. Приятели поскакали дальше.