Антти сказал:

— Неплохая у тебя беговая кобылка. Кажется, она от жеребца Риконена?

— Это его потомство. Гей, скачи, моя милая… Да, зажигательная игра — женитьба! — восторженно воскликнул Юсси.

Теперь лошадь бежала вскачь. Но тут расстегнулся ремень на брюхе лошади, пришлось остановить телегу.

И вот в тот момент, когда Юсси застегивал ремень, на дороге появился портной Тахво Кенонен.

Антти и Юсси с досадой посмотрели на него. Ведь Юсси знал, что Анна-Кайса когда-то была влюблена в портного, и Антти тоже знал, что Тахво был его соперником, когда он сватался к Анне-Лийсе. Тотчас мужчины приняли независимый вид.

Тахво подошел поближе, остановился у телеги и сказал:

— Кого я вижу! Ихалайнен и Ватанен.

— Что-то не помню я — это как будто Тахво Кенонен, — небрежно проговорил Юсси.

Кенонен сказал, что это именно так и что он направляется в Липери.

Тогда Ихалайнен спросил:

— Что, как всегда, пешком тащишься?

Вопрос был едкий, и Кенонен, слегка обидевшись, ответил:

— Напрасно гордишься своими лошадьми, Ихалайнен. Апостол Павел всегда пешком странствовал.

— А что несешь в своем узелочке? — с насмешкой спросил Антти.

Кенонен не без гордости ответил:

— Вот что я тебе скажу, Ихалайнен… В день Святой Марии пастор Юва произнес такую проповедь, что даже старуха Воутилайнен прослезилась… Заметь себе — пастор Юва был тогда одет в штаны, которые сшил ему Тахво Кенонен… А ты еще спрашиваешь — пешком ли странствует Кенонен.

— А ну, замолчи! — рассердился вдруг Антти.

Однако Кенонену не захотелось молчать. Он вдруг вспомнил слова Анны-Лийсы, которая обещала ему выйти за него замуж после смерти Ихалайнена. И поэтому он загадочно сказал:

— Ты говоришь, чтобы я помолчал… Нет, Ихалайнен, вот что я тебе скажу… Погоди гордиться своим хозяйством — еще никому не дано знать, кто будет хозяйничать в твоем доме.

Юсси привел в порядок упряжь, вскочил в телегу, гикнул и пустил кобылу полной рысью.

Портной Кенонен пошел своей дорогой. На пути он зашел к старику Варису напиться воды. А здесь только что кормил лошадь Вилле Хуттунен, который и рассказал хозяевам о том, что Ихалайнен и Ватанен отправились в Америку.

Теперь хозяева в свою очередь поделились этим известием с Тахво Кеноненом.

— Ну, а жена Ихалайнена как же? — спросил Кенонен, пораженный известием.

Хозяйка Варне, горько покачивая головой, сказала:

— Ихалайнен настолько свихнулся в своем уме, что просто бросил свою жену и полетел за другой. А ведь пожилой мужчина. Взял и, понимаешь, развелся с Анной-Лийсой…

Старик Варне стал причитать по этому поводу:

— Любого человека черт может смутить, если он только попадется в его сеть. Вот это и произошло с Ихалайненом и Ватаненом. Сумел-таки черт вскружить им головы…

Необыкновенная радость охватила вдруг Тахво Кенонена. Прежнее юношеское чувство вспыхнуло в его сердце. Он торопливо спросил:

— Так ведь Анна-Лийса, кажется, еще цветущая женщина?

— А что с ней сделается! Здоровая, крепкая баба. Годилась бы она еще на многие годы Ихалайнену, — ответила хозяйка Варне.

— Ах, так Анна-Лийса может еще неплохо работать?.. Ну, а как их коровы? Продал их Ихалайнен или оставил жене?

Не без удивления хозяйка сказала то, что она слышала, от Хуттунена:

— Оставил ей все. Черт попутал его, и он прямо в одних портках понесся в Америку.

Тотчас в голове Кенонена созрело решение. Он быстро осмотрел свой костюм. Костюм был ветхий и помятый, и зад штанов нуждался в самом срочном ремонте.

Кенонен с радостью воскликнул:

— Хоть раз в жизни нечистая сила сделала хорошее дело — угнала к черту Ихалайнена вместе с его потрохами.

Однако, ощупывая зад своих штанов, Кенонен с грустью добавил:

— Эта нечистая сила, кажется, и штаны мои на куски разорвала.

Он тотчас разделся и, шляясь по комнате в одних исподних, стал суетливо начищать свой костюм. При этом он небрежно спросил старика Варис:

— Как звать-то твою женку, Варис?

— Ее Идой величают. Однако для таких бедняков, как мы, сошло бы и попроще имя — Майя или Сусо, — сказал Варис.

Начищая свой костюм, Кенонен приказал Иде:

— Ну-ка, Ида, разожги огонь, чтоб утюг разогреть. Хочу отутюжить свои штаны и пальто так, чтобы они блестели, как зеркало. Неси посуше хворосту, чтоб дело скорее пошло.