— Интересно знать, чей это поросенок?

Юсси молчал. Трубки были с ними, и они стали курить. Тем не менее, время тянулось медленно, особенно для Юсси, который горевал о судьбе своей кобылы.

Но в общем он успокоил себя, сказав:

— Вероятно, кобыла моя подойдет к своему прежнему дому. Там ее узнают, отведут к Кеттунену, а уж тот приведет ее ко мне.

Антти все еще был огорчен. Он задумчиво сказал:

— А кто этот человек, который остановил нашу телегу?

— Да уж, наверно, из тех, которые вечно по судам шатаются.

Поросенок, весело похрюкивая, вертелся, а мужчины думали о своих делах. Мысли их перешли от поросенка к дому Кайсы. Юсси сказал:

— А все-таки свинья — умное животное. Ведь сумел-таки наш поросенок привести нас к дому Кайсы. Даже сумел отыскать дырку в заборе, чтоб шмыгнуть на ее двор.

Антти тоже удивлялся сообразительности поросенка, Он сказал:

— Без поросенка мы не узнали бы, где проживает Кайса.

— Да, уж без его помощи мы так бы и не знали, что Кайса осталась вдовой, — подтвердил Юсси.

Антти дремал. Трубка покачивалась у него в зубах и едва не падала. Юсси думал о Кайсе и об ее доме. Он сказал Антти:

— Хорош все-таки дом у Кайсы!

— Хороший дом, — пробормотал Антти.

Теперь они оба стали дремать. Наконец Юсси, очнувшись, негромко проговорил:

— И сама она не плохая бабенка!

— Да, она еще хороша для ее возраста, — согласился Антти.

— Очень хороша!

Опять стали дремать. Теперь Антти, очнувшись, сказал:

— Для тебя это будет славная женка, крепкая…

— Да… Она поплотней, чем дочь Хювяринена, — радостным тоном ответил Юсси.

Антти сказал:

— Что-то наш поросенок под солому лезет… Может, он спать хочет?

— Солома-то как будто прежняя, на которой мы вчера спали? — пробормотал Юсси, посматривая на солому.

— Это прежняя солома… Видать, они не успели ее сменить…

— Не успели, а то бы, конечно, положили для нас свежую…

Так они болтали между собой. Утром проснулись рано. И снова медленно потянулось время. Иногда перекидывались фразами о кобыле, но чаще всего вспоминали Кайсу. Уж очень им не терпелось закончить брачную сделку. Юсси спросил:

— А тебе не показалось, что Кайса сама старалась поскорей устроить все дело?

— Это я понял, когда она надела воскресную юбку после того, как услышала, что Ловииса умерла, — ответил Антти, и Юсси подтвердил его наблюдение:

— Это по всему было заметно… Ведь она даже причесываться стала…

Взвесив все это дело, Антти сказал:

— Юбки и кофты Ловиисы для нее будут в самый раз, даже и перешивать не надо… А взял бы дочку Хювяринена, вот и пришлось бы тебе сузить все эти юбки.

Юсси согласился с этим замечанием, сказав:

— Пришлось бы укорачивать юбки… А на кофтах пришлось бы лишнюю складочку делать… Да, это мне повезло.

В камере было холодно. Она не отапливалась, так как печка была в неисправности. Антти сказал:

— А ведь холодно здесь.

— Забыли, проклятые, печку истопить, — досадовал Юсси.

Они долго сидели на полу друг перед другом. Наконец Юсси заметил:

— Вот и мне сейчас холодно стало.

Антти, вспомнив о чудесной бане Ватанена, спросил:

— А ты часто паришься в своей бане?

— Да нет, раз шесть в неделю, не более того…

— Я тоже шесть раз в неделю. А вот, говорят, старик Хирвонен, так тот баню топит даже в Рождество…

— А чего ему, богатому старику, не париться, — сказал Юсси и, следя за возней поросенка, добавил: — А вот поросенок, гляди, не мерзнет.

— Нет, он тоже мерзнет, раз зарывается в солому.

Когда им стало еще холодней, Антти сказал, протянув свою руку ладонью вперед:

— Упрись своей ладонью в мою ладонь и нажимай изо всей силы — посмотрим, кто кого опрокинет. Вот нам и будет тепло!

Они стали нажимать друг на друга, так что лица у них исказились. Под конец Юсси сказал:

— Погоди, пальцам больно!

— Тогда давай бороться! — предложил Антти.

И тут они стали тихонько бороться. Юсси покрикивал:

— Не хватай за брюки, разорвешь… Хватай за ремень!

Началась ожесточенная схватка. Антти крикнул:

— Не жульничай!

— Я ничего такого не делаю!

— Лезешь прямо мне на грудь, так что дыхание перехватывает.

— Я на грудь не лезу.