Шрифт:
– Не уезжайте! Прошу Вас! Поужинаем вместе?
Она пожала плечами и невольно улыбнулась. Всё было так неожиданно. Она подумала о том, что дома её никто не ждёт. Никогда не ждал...
– Ничего не имею против! – с улыбкой отозвалась Карина.
Они поднялись и направились к выходу. Вадим открыл дверцу припаркованного у обочины серого БМВ. Помог сесть Карине, обошёл машину и сел за руль.
– Куда поедем? – спросил негромко.
– Решайте сами.
Машина плавно выехала на дорогу. Вадим рассказывал о себе. Он в Германии четырнадцать лет. Подтвердил диплом и работает программистом. Карина прикинула, что ему не меньше тридцати шести, если он успел выучиться там.
Они ужинали в уютном китайском ресторанчике, расположившись напротив друг друга за столиком у окна. Вадим каждым жестом, каждым взглядом давал понять Карине, что она ему нравится. И изо всех сил старался понравиться сам – шутил, рассказывал интересные истории и преданно заглядывал в глаза. Не вызывало никаких сомнений, что он влюблен. Карина была просто поражена – ведь они едва знакомы! И польщена – приятно сознавать себя женщиной, желанной, значимой для мужчины.
Ночью, лёжа в одинокой постели, Карина вдруг поняла, что рядом с Вадимом ей легко и комфортно, что за весь вечер, что они провели вместе, она только раз вспомнила об Илье, в самом начале встречи. Мысли о любовнике испортили настроение. Она была обижена на Илью. Обижена за всё – неудавшееся материнство, наполненные тоской вечера и одинокие ночи. Перед ней возник образ Вадима. Утончённый, интеллигентный. Сердце сжалось при воспоминании о том, как его тонкие пальцы с трепетом сжимали её руку.
«Славный...милый...
– неожиданно для себя с нежностью подумала Карина. – Интересно, что было в его жизни раньше, до меня?»
***
Вадим появился на следующий день. Он пришёл навестить больного отца и с нетерпением ждал появления Карины. Она вошла в палату и смутилась, увидев его. Вадим тотчас соскочил со стула и несколько минут с сияющей улыбкой тряс её руку. Александр Львович, его отец, с интересом поглядывал на сына и своего лечащего врача, миниатюрную женщину, которая проявляла о нём заботу. Карина нравилась старику – доброжелательна, всегда находит минутку, чтобы поговорить. Для него это очень важно, поскольку его немецкий слабоват, а общения хочется. Александр Львович год назад овдовел, и Вадим – единственный родной ему человек. Старик не сомневался в истинных чувствах своего сына к Карине – у его мальчика всё написано на лице. Александр Львович подумал о том, во что выльются для Вадима эти отношения. После того, что он пережил с Клавдией, которая использовала его для переезда в благополучную страну, новая любовь была бы своего рода исцелением. Кажется, Карина искренняя женщина. Она вовсе не выглядит охотницей ни за мужчинами, ни за какими-либо благами. Скорее наоборот – скромная, раскраснелась от смущения. Карина подошла к кровати больного и тепло улыбнулась.
– Как Вы себя чувствуете, Александр Львович?
– Спасибо, доктор. Хорошо.
– Как спали?
– Нормально.
– Ничего не беспокоит?
Старик отрицательно покачал головой. Его беспокоил сын. Как у него всё сложится? Ведь он такой наивный, такой чистый – не от мира сего. Но, разве скажешь ей об этом? Карина пообещала ещё зайти и ушла, сославшись на работу. Ей надо было идти на осмотр других больных. Вадим тоскливо смотрел ей вслед.
– Па, я влюбился...
– Вижу, сынок... – мягко отозвался Александр Львович. – Но, не торопись. Узнай её лучше. Я не хочу, чтобы ты разочаровался.
– Боишься, что я второй раз наступлю на те же грабли? – Вадим усмехнулся.
– Пытаюсь оградить тебя от боли...
– Па, мне тридцать семь лет!
– Для меня ты всегда ребёнок, – возразил отец. – Что ты о ней знаешь?
– Она красивая... – мечтательно протянул Вадим. – И не замужем. И ты сам все уши мне прожжужал, какая она доброжелательная, милая и заботливая.
– Я ничего не имею против неё. Только не торопись.
– Не буду...
***
Первые десять дней прошли замечательно. Семья весело и интересно проводила время. Жаль, что оставалось всего несколько дней отпуска. Сейчас, полулёжа в шезлонге, Вера лениво листала иллюстрированный женский журнал. Илья с Валеркой ушли на пляж, но она предпочитала отдых у бассейна купанию в море. Солнце было щедрым – жаркие лучи его ласкали крепкое холёное тело женщины, вызывая сладостную истому. Весь вид её выражал удовлетворёность жизнью и довольство. Длинные тёмные волосы стянуты в хвост, лицо, покрытое ровным загаром безмятежно, на губах мечтательная улыбка.
– Поверить не могу! – услышала она вдруг. – Верочка, ты?
Вера отложила журнал и подняла голову. Приветливо улыбнулась высокому красивому человеку, стоящему напротив. Ей это стоило неимоверных усилий, но не зря же она была актрисой – могла владеть собой мастерски.
– Здравствуй, Эдуард, – произнесла ровным голосом.
Он сел на корточки у её ног и взял её руки в свои. Поднёс к губам сначала одну, затем другую. Его лицо стало грустным. Когда-то эта женщина его любила, а теперь он ей никто. Неужели, правда? Эх, зря он тогда не решился! Ведь тоже любил...
– Ты нисколько не изменилась за эти годы, девочка моя... – проговорил вкрадчиво. – Хотя нет... Ты стала ещё лучше.
Губы Веры дрогнули в улыбке. «Всё такой же... Обольстительный...»
– Как я рад видеть тебя, Верочка! Кто бы мог подумать, что мы встретимся в далёкой Испании! Через столько лет! Просто невероятно!
Вера сняла солнцезащитные очки. Серые глаза оглядели мужчину изучающе-строго. Лишь на миг в них отразилась боль, но Эдуард успел её заметить.
– Как ты? – спросила Вера тихо, хотя знала о нём всё. Спектакли, которые ставил Эдуард, проходили с большим успехом. Она читала об этом в прессе. Трагическая смерть жены. Марина Берницкая недавно погибла в катастрофе. Ведущая актриса театра и её, Веры, бывшая соперница.
– Работаю в нашем театре... – Он выдержал долгую паузу. – Ты, наверное, знаешь, Марина… она ушла из жизни... Об этом писали в газетах и сообщали по телевидению...
Лицо мужчины омрачилось при воспоминании о смерти талантливой женщины, с которой его долгие годы связывали брачные узы и тесная работа в театре.