Анна уже было открыла рот, чтобы выяснить, зачем ему это нужно, но благоразумно промолчала и просто кивнула в знак согласия (возвращаться-то все равно надо).

Заметно расслабившись, Хорст продолжил ужин, как ни в чем не бывало.

– Энн, Вы действительно работаете директором детского дома?

– Да,… а почему Вас это удивляет?

– Ну, Вы так молоды и красивы…

Анна усмехнулась:

– Даже если то, что вы говорите, - правда, какое из этих качеств мешает стать директором детского дома?

– Никакое, конечно. Но вы могли бы стать киноактрисой или телеведущей, моделью, наконец! А взялись воспитывать чужих детей. Я еще помню себя в подростковом возрасте – несносное создание, достававшее преподавателей и изводившее родителей. Вы находите удовольствие в своем занятии?

– Да. Я сама выросла в этом доме детей. У меня были очень добрые, мудрые и терпеливые воспитатели. Я восхищалась ими, поэтому после школы пошла в педагогический институт, а, закончив его, вернулась к себе домой работать. Я знаю, что не во всех детских домах так хорошо относятся к воспитанникам, но мне повезло, и я стараюсь сохранить добрые традиции нашего дома. А подростковый бунт… когда-то мне помогли через это пройти, теперь я стараюсь помочь другим.

– Эта работа, наверное, отнимает много времени?

– Да… можно сказать, что я по-прежнему живу в этом доме детей. Это позволяет быть всегда в курсе событий, вовремя поддержать кого-то или урезонить.

– А как ваш муж относится к такому положению дел? Или он работает с вами? – не в меру настойчиво допрашивал Хорст.

– У меня нет мужа.

Хорст недоверчиво вскинул брови:

– Этого не может быть!

– Почему же?

Мужчина ничего не ответил, но Анне показалось, что он приободрился.

Не понимая мотива его поведения, она решила после следующей перемены блюд перевести разговор в другое русло.

– Мистер Хорст!... Лэндон, предполагалось, что я Вас буду расспрашивать, а происходит все наоборот. Мне придется предоставить отчет моим воспитанницам о нашей встрече. Не могу же я рассказывать им, что мы обсуждали отсутствие у меня мужа!

Хорст понимающе улыбнулся и сказал:

– Спрашивай!

– Заранее прошу прощения, если покажусь назойливой. Но, ты ведь можешь просто не отвечать на те вопросы, которые не понравятся.

– Договорились!

– Вопрос первый: будет ли снято продолжение «Вечного странника»?

– Принципиальное согласие я уже дал, но сценария пока не видел.

– Тогда следующий вопрос отпадает…

– Какой?

– Что будет с отношениями главного героя и Зарены?

Хорст с усмешкой развел руками:

– Увы!

– Как ты выбираешь роли?

– Хочется не только размахивать оружием и строить глазки барышням. Неплохо, если тексты имеют смысл.

– Правда ли, что большинство трюков выполняешь ты сам?

– В общем да. Если не требуются какие-либо уж очень специфичные навыки.

– Есть что-то любимое?

– Люблю лошадей и фехтование. Мама в юности выступала на соревнованиях, и спарринги с рапирой - до сих пор ее любимая зарядка, партнеры – мы с отцом. Кроме того, в доме родителей у меня была возможность научиться верховой езде. Еще дед держал конюшню, а отец занимается разведением скаковых лошадей. Мы с братом и сестрой почитали за счастье ухаживать за ними.

– Думаю, что услышала ответ и на вопрос о любимом животном.

– Согласен.

– Твои брат и сестра уже взрослые?

– Да, я – самый младший, всеми избалованный любимчик!

– По-моему, ты на себя наговариваешь.

Хорст хитро прищурился и, стрельнув глазами сквозь длинные густые ресницы, лениво протянул:

– Не обольщайся! Я – актер и могу сыграть все, что угодно.

У Анны что-то сладко завибрировало в груди, как будто резонатор камертона усилил звуки низкого с сексуальной хрипотцой голоса. Она отпила немного вина из бокала, чтобы восстановить душевное равновесие, а затем продолжила вопросы:

– Чем занимаются твои брат и сестра?

– Сестра стала ветеринарным врачом, у нее своя клиника в Лондоне. Она замужем и воспитывает троих весьма шустрых мальчишек – моих племянников. Брат закончил архитектурный факультет и возглавляет крупную строительную фирму в Штатах. Недавно женился, и они с Лиз ждут своего первенца.

При упоминании о детях своей сестры Хорст, казалось, весь засветился. Вообще, говоря о семье, он выглядел очень счастливым. Анна даже почувствовала, что завидует ему. Завидует не просто наличию «ячейки общества», а теплому чувству, которое, несомненно, объединяет всех тех людей, кого ее собеседник называет своей семьей.