Выйдя в спальне, они обнаружили иступлено рычащего ашхара, свирепо царапавшего двери. Тень яростно бросался на возникшую на его пути преграду, оставляя на деревянной поверхности глубокие кривые борозды от когтей, и как только Рэйнэн ударом ноги открыл ее, зверь мгновенно бросился к выходу.

— Веди к хозяйке, — приказал владыка, вылетая следом за ним в коридор. — Брэд, Ангус поднимайте охрану. Перекрыть все выходы из дворца. Зовите Трэма и Лаша.

Рэйнэн несся за ашхаром, с ужасом понимая, что боль в ладони становится все сильнее. Коридоры дворца заполнились топотом и криками бегущей следом за ним охраны, а Тень между тем быстро и верно мчался на ту половину дворца, где проживали сестры императора.

Двери в покои Глэйрэн Рэйнэн снес еще до того, как к ним приблизился ашхар. В комнатах сестры ничего не говорило о том, что здесь вообще кто-то был. Вокруг царили идеальная чистота и порядок.

Тень подбежал к стене и, принюхавшись, злобно зарычал. Император ударил волной магии по перегородке, замерев на пороге открывшейся за стеной тайной комнаты. Стеллажи, уходящие под потолок, были заставлены всевозможными склянками, бутылочками, банками с порошками, коробками с травами. На столе стояла горелка и реторты для варения эликсиров или… ядов. С противоположной стороны располагались полки с книгами. Книгами о проклятьях…

— Тьма, — бессильно выдохнул Рэйнэн. Милая, тихая, покладистая сестренка, никогда не перечившая ему, никогда не создававшая проблем, оказалась волком в овечьей шкуре. Как он мог упустить такое из виду. Глэйрэн была дочерью темного властелина, и хотя не унаследовала родовую силу Авергардов, она все же оставалась сильнейшим темным магом. А ее мать… Рэйнэн зарычал и в бешенстве ударил кулаком в стену. Ее мать была дочерью известнейшего артефактора и темной ведьмы. Маора сама была темной ведьмой, именно поэтому отец и женился на ней. Он искал магов-мужчин, участвовавших в заговоре, а это были женщины. Женщины его семьи. Его сестра…

— Рэйнэн, ты должен это видеть, — окликнул его из-за спины Трэман. Владыка проследовал за советником в комнаты, принадлежащие Маоре. Там, на полу, лежал мертвый парень. Тот самый… Охотник, с которым Рэйнэн видел Тамми в лесу. Рядом с ним валялся круглый медальон. Наклонившись, чтобы поднять его, император щелкнул замочком, и на ладонь упал огненный завиток волос его Тамми. Рэйнэн с силой сжал его в кулаке и зарычал, как дикий зверь. Брачную метку жгло огнем, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что раздирала его сердце. Казалось, что его рвут на части, отдирая куски с мясом и жилами. Эта боль разрушала изнутри, душила, туманила сознание, застилала глаза черной пеленой.

— Мы перекрыли все выходы, владыка, — сэр Лаш подошел к императору, осторожно дотронувшись до его плеча.

— Поздно, — прикрыв глаза, обронил Рэйнэн. — Ее нет во дворце. Я не чувствую ее.

Срочно собирайте совет, — потом, повернувшись к советнику, добавил: — Поднимайте войска в столице и возле разлома.

Подойдя к окну, темный император мрачно смотрел на взошедшее над горизонтом кроваво-красное светило, на край круглого диска которого уже ползла черная тень луны.

Начиналось затмение…

Маора и Глэйрэн вытащили Тамми из портала на высокой, возвышающейся над лесом горе. Силовая плеть, которой темная магиня скрутила тело стихийницы, причиняла такие невыносимые страдания, что от боли Тамми прокусила язык, и теплая кровь заполнила ее рот соленой тягучей влагой.

— Кровь — это хорошо, — улыбнулась Маора, подцепив пальцем красную каплю, проступившую в уголках губ девушки. — Кровь — это очень хорошо. Глэйрэн, дай кристалл, — обратилась она к дочери.

Развязав сверток, сестра Рэйнэна достала оттуда две круглые серебряные чаши со светящимися рунами на дне, пузырьки из черного матового стекла, ритуальный нож и кристалл на веревке, похожий на клык дикого животного. Тамми знала, что это за кристалл, точно такой же давал ей Рэйнэн, когда на них напали сморги. Это был охранный артефакт, содержавший в себе частицу серых тварей.

Маора взяла его в руки и, прошептав заклинание, активировала магию смерти. Кристалл мгновенно вспыхнул, осветив лицо темной ярким сиреневым светом. Черты ее лица заострились, и Тамми ужаснулась от того, каким жутким и злобным оно показалось в этот миг. Женщина провела окровавленным пальцем по светящимся граням, артефакт тускло замерцал и потух.

— Она! Это она, — восторженно прошептала Маора, подставляя под запястья Тамми круглые чаши. — Прости, дорогая. Ничего не имею против тебя лично. Я даже искренне пыталась помочь тебе бежать, — женщина оскалилась жестокой ухмылкой. — Так неосмотрительно с моей стороны… Если бы я знала, кто ты, тогда, все закончилось бы намного раньше.

Глэйрэн протянула матери нож, и та резко полоснула им по запястьям стихийницы. Темные бордовые капли проступили над порезами, а затем густыми струйками потекли в приготовленные емкости.