– Барнаби в душе коллекционер, – спокойно продолжил Манатти, не обратив ни малейшего внимания на мою вызывающую реплику. – Собиратель, если можно так выразить.

– Что он коллекционирует? – уже серьезно спросил я.

– Красивых женщин.

– Дорогостоящее у него хобби, – покачал я головой.

– Что значат деньги для такого человека? Если женщина приглянулась ему, он может предложить ей жизнь, полную сказочной роскоши. Конечно, до тех пор, пока она ему не надоест. А устает он от них очень быстро – через пару месяцев. Тогда настает время расставаться. Так сказать, прощальный поцелуй из чистого золота. В награду отвергнутой пассии дарятся драгоценности, баснословной стоимости меха, а уж если леди очень ему угодила, то и приличный кусочек недвижимости. – Толстяк лениво поскреб заросшую волосами грудь. – По сути дела, Барнаби с одинаковым увлечением коллекционирует женщин и деньги. И у этих его двух страстей есть только одно различие: в каждом конкретном случае он предпочитает деньги.

Если кто-то твердо намерен приобрести у Акселя что-либо и готов хорошо платить, то он, несомненно, это получит.

Как ни странно, оказывается, на свете существуют еще женщины, правда немного, которых невозможно купить.

– Например?

– Анна Фламини. – Тяжелые веки Манатти опустились, прикрыв глаза-буравчики.

– Она одна из немногих оставшихся еще женщин, которые до сих пор оправдывают старомодный титул звезды, – сказал я. – По-моему, Барнаби ей нужен как собаке пятая нога.

– Что, существует такое английское выражение? – громогласно удивился Манатти. – В самом деле? Между мной и Анной существует неразрывная связь, – продолжал он, – конечно чисто коммерческая. То есть строго оговоренные условия контракта, который останется в силе ближайшие пять лет. Единственное, к чему она стремится, – это сделать головокружительную карьеру.

Но вам, должно быть, известно, что любая звезда, если она исчезает с экрана на пять лет, перестает быть звездой. А иногда про нее и совсем забывают. Есть и еще одно, что нас связывает. Как у вас говорят, она мне кое-что должна.

– Это что, сделка? – недоверчиво поинтересовался я. – Значит, вы договорились, что Барнаби уступает вам свой пакет акций киностудии, а вы на блюдечке преподносите ему Анну Фламини?

– Ну что ж, немного резко, но, в сущности, достаточно точно, – легко согласился продюсер. – Сам Барнаби не участвует в переговорах. На это есть посредник.

Некто Грегори О'Нил, и за короткое время, что мы с ним были вынуждены сотрудничать, он мне успел безумно надоесть. Как раз вчера у нас была намечена встреча, но он так и не появился.

– Его могло что-то задержать? – предположил я.

Манатти решительно покачал головой.

– Невозможно. Он никогда бы не пошел на это. Только в двух случаях он мог не прийти на встречу. Либо Аксель Барнаби, передумав, решил отказаться от нашей сделки – что совершенно невероятно! – либо в обсуждении ее условий больше нет необходимости.

– То есть он уже получил Анну Фламини?

– Похоже, Холман, я заблуждался на ваш счет. Вы на самом деле специалист своего дела.

– И где она может быть сейчас, если, конечно, не в объятиях Барнаби? – поинтересовался я.

– Не стану морочить вам голову, утверждая, что Анне польстило предложение Барнаби, – ответил Манатти. – Но мы его обсудили, как вы понимаете, наедине. И в конце концов она согласилась, что грех отказываться от таких условий. Мы устроили так, что слухи об ее отъезде просочились в прессу. Якобы она вынуждена отправиться ухаживать за больной матерью где-то в Австрии.

Потом Анна купила билет на самолет в Лос-Анджелес для себя и приятельницы-компаньонки и еще вчера благополучно добралась до мотеля.

– Скорее всего, не в качестве Анны Фламини? – предположил я.

– Ну конечно! Ей удалось здорово изменить внешность – белокурый парик и все такое! Нет, нет, она зарегистрировалась как мисс Анджело и под этим же именем купила билет на самолет до Рима. Ее приятельница остановилась под своим настоящим именем Дафна Вудроу. Мы договорились, что сегодня в одиннадцать утра Анна придет ко мне в офис. Но она не появилась.

Я позвонил в мотель и узнал, что обе девушки, забрав вещи, уехали около одиннадцати тридцати. Тогда я решил, что мне понадобится помощь. Помощь такого человека, как вы, Холман.

– И что же вы хотите от меня? – поинтересовался я.

– Вы должны будете найти Анну Фламини и вернуть ее мне.

– А может случиться, что она отправилась к Барнаби по собственной воле?

– Невозможно! – Манатти произнес это слово голосом, полным нескрываемого презрения. – Нет, должно быть, с ней случилось что-то ужасное. Думаю, ее похитили. Если так, значит, несмотря на нашу договоренность, Барнаби сжульничал. И тогда ему так просто это с рук не сойдет. Но сначала я должен получить Анну.