Конечно, я этого хочу! С Медведем - в особенности. И он точно разгадает загадку правильно. Ну а Рома... Не знаю... Он теперь не имеет права на ошибку. Конечно, он ценный союзник, но... Мне хотелось бы больше времени провести наедине с Мишей. Ведь я призналась себе - я люблю его! И мне известно, что он меня - тоже. Поэтому я ощущала - нам нужно побыть одним... Без Ромки... Присутствие которого только б мешало нам. Но с другой стороны - вдруг одни мы с Мишей не выживем? Минотавр повернулся к нему:

– Слово это многозначно:

В одном его значении

Всё спокойно и удачно

В энном населении.

Есть значенье и иное, Более объёмное.

Оно включает всё живое, Да и даже мёртвое.

Понимая два значенья - ты составишь слово. Да выберешь, какое значимей другого.

Вот так загадка! "Включает всё живое"! И мёртвое! Это - мир!Спокойствие... Да, всё сходится!

– Мир, - снова быстро отозвался Медведь.

– Верно!
– сказал Минотавр. Медведь подошёл ко мне и взял за руку. Я была рада, что могу к ней прикоснуться и что продолжать путешествие нам с Мишей предстояло вместе. Теперь мы ждали, каков будет результат насчёт Ромки. Минотавр к нему приблизился:

– Она светится, но не греет,

Она мерцает и блестит.

А девушки, её имея,

Притягивают, как магнит.

Тут Рома почесал подбородок и выдал совершенно неожиданные слова:

– Загадка лёгкая. Я знаю на неё ответ. Но я не буду продолжать свой путь. Точнее, он не мой. Он - ваш, Марина и Медведь. Вы - связаны судьбой и кровью. Миссия была передана из уст в уста именно вам. А я лично ни на миг не переставал жалеть о ней с тех пор, как согласился. Точнее, я готов был отказаться и никуда не идти, но ты, Медведь, уговорил меня. Тем, что в дорогу вызвалась Света. Но она умерла. Скажите, кому стало лучше от того, что она не осталась в Институте? Слова Ромы задели меня за живое.

– Я не просила её собираться со мной. Как и Лизу!
– воскликнула я.
– Они сами на всём настояли, и я в конце концов вынуждена была их взять.

Внутренне я была согласна с Романом. То, что я взяла с собой Свету, ничего хорошего не принесло. Ну, кроме того, что она убила парочку оборотней в полнолуние. Медведь же, похоже, вообще рассердился:

– А то, что я вынужден рисковать собой, для тебя значения не имеет?! Но я готов на этот риск рада правого дела!

– Имеет, - спокойно и грустно возразил Ромка.
– Я готов был отдать свою душу за то, чтобы ты и Марина продолжили путь. Я же знаю, как ты хотел бы побыть с ней вдвоём.

– Вы и сейчас готовы отдать мне её?
– вмешался в спор Минотавр.
– Вашу душу?

– Нет!
– хором воскликнули мы с Медведем, несмотря на своё возмущение. Но Рома ответил:

– Да, - в его глазах была печальная честность. Минотавр развёл руками.

– Ну, что ж, раз вы вновь готовы отдать свою душу - я не могу её у вас забрать, и ваш отказ идти дальше вызван вовсе не трусостью. Видимо вы решили, что путь в Мидденлэнд - не ваш путь. Но человек и сам порой не знает, с чем связана его линия жизни. Однако я не вправе настаивать. Я могу запретить лишь идти в лабиринт, но не могу запрещать повернуть обратно. Так что вы вольны сами решать, как поступать, а как - нет.

Медведь... Я чувствовала, что пульс его понемногу утихает. Миша перестаёт сердиться.

– Ладно, раз ты не хочешь идти с нами - это твой выбор, - произнёс он, выпустил мою руку, подошёл к Роме и обнял его.
– Прости, что заставил тебя пойти на миссию.

– Ладно, проехали, - Рома хлопнул Медведя по плечу.
– Тем более, я сам согласился. А вам с Мариной, - он краем глаза указал на меня, - сейчас ОСОБЕННО нужно уединиться. Ты уж прости, но это я воспринял, как знак.

Рома - он знал о чувствах Медведя ко мне. Интересно, насколько давно? Тогда, когда Света его посвятила в свою идею о любовном треугольнике? А раньше? И когда именно у Медведя ко мне проявилась симпатия и любовь? Когда он их осознал? Да, нам определённо нужно многое обсудить.

А кто ещё, кроме Ромы, знал, что Медведь ко мне неровно дышит? Естественно, Света и Лиза. Света... Откуда она так внимательно всё разглядела? Я на Медведя в тот раз, когда его друзья тренировали Свету и Лизу, внимания не обращала. А у Светки опыт, намётанный глаз - она то, что касается любви распознаёт и по малейшим признакам. Именно она и её наблюдательность во мне зародили мысль о том, что Медведь может ревновать меня к Мите. Если бы Света мне ничего не сказала... Я б догадалась не сразу. И ещё я хочу спросить у Медведя - было ли у него что-то со Светой? Если и было, то... это, конечно, дела давно минувших дней, но... что-то внутри меня грызло по этому поводу. И Рома прав. Хватит нам с Мишей хранить наши мысли в себе. Надо всё высказать начистоту.

– В этом ты прав, - заявила я Роме, хлопнув по плечу Мишу.
– Нам многое с ним предстоит выяснить.

– А как ты планируешь поступать дальше?
– спрашивая Рому, перевёл тему разговора Медведь.
– Что будешь делать? Куда пойдёшь?

– Я побегу сразу к скалам. Думаю, Кайла меня заметит и приютит. Если встречусь с какими-нибудь чудовищами - убью их или она это сделает за меня. Может, позже попробую вновь попасть в Институт. Если Кайла подскажет, как это сделать.

Да, вопрос возвращения - это большая проблема. Дело в том, что никто не помнит того момента, когда родители туда их приводили - это стирается из памяти, чтобы никто не сумел сбежать. Но раз уж Филипп - он был другом директора нашего Института - то он подскажет, как нам вернуться и сам тоже явится туда. Чтоб справедливость по поводу смерти Артёма Филимоновича была восстановлена. Теперь осталось миновать лабиринт, и пройдёт два-три дня - мы с Мишей доберёмся до Филиппа.