Я посмотрела в дисплей своих наручных часов. Семь сорок вечера. Бегом я преодолела двухчасовое расстояние почти в четыре раза быстрее. Это хорошо. Вселяет надежду на то, что душа Миши ещё жива. Как и на то, что я успею вызволить её из загробного мира.

Надеясь, что колдунья услышит или каким-либо другим образом уловит моё присутствие здесь, я постучала кулаком по двери забора. Придворная живность - змеи и саламандры - перевела взгляд с меня на дверь дома. Вскоре оттуда вышла пожилая дама с тёмными волосами, высокой причёской, обёрнутый в странный платок. На правом глазу у неё заметно бельмо. Женщина заговорила с акцентом, не характерным для коренных жителей Весттау:

– Мне открылось, что ты прийти сюда, деточка. И я знать твою проблему, - машинально я взялась сверху за доски забора и услышала в свой адрес слабое шипение.
– Не бойся, они просто охранять мой двор от злых и недружелюбных. Но ты не из таких, поэтому я тебе открыть.

Я дождалась, пока она подошла к калитке и отодвинула задвижку со своей стороны, распахнув ворота, тем самым впуская меня. Садовая живность успокоилась и перестала шипеть на меня, молча взирая на нас, двух колдуний. Я и не думала её бояться - ведьма рядом со мной. Отважившись в путешествие в царство мёртвых, я вообще забыла о страхе.

Дом меня поразил количеством свечей, уставленных всюду, в прихожей, куда мы с ведьмой вошли, и в гостиной. Разувшись и надев гостевые тапочки, я подошла (ну, точней, прихромала) в гостиную и осмотрелась получше. На разных шкафных и навесных полках стоят различные черепа, некогда принадлежавшие не только людям, но и различным другим существам. Но всё же свечей насчитала больше - и это придаёт дому некое таинство.

– Свечи есть средство магической защиты, - пояснила мне ведьма, коверкая слова в иностранной манере.
– За свою жизнь, помогая себе и людям, я успеть немало кому насолить. Горящие свечи - самый главный щит этого дома от посягательств всякого зла. На них я наложить заклятие Неугасания, и пока они все гореть, я могу быть уверена в своей безопасности. Но если хоть одна из них расплавиться или погаснуть - это значит, какой-то злой дух или человек стремиться пробить брешь в моей защите. И я тут же зажигать её заново, а в случае расплавления - уничтожать воск и покупать новую свечку. Пока что мне не попадаться случаев, чтобы свечу нельзя было зажечь вновь, и это весьма меня радует. А черепа - мои дополнительные обереги от злых духов подземного мира или же других его обитателей.

Устав стоять из-за саднившей от змеиного укуса ноги, я попросила разрешение сесть.

– Конечно, садиться, деточка!
– разрешила колдунья, указав на один из двух стульев, стоящих у стола, что находится посередине комнаты. Перед другим стулом на нём лежат две колоды гадальных карт, одну из которых я узнала - это Таро, а в центре стола - хрустальный шар, в котором густела туманная дымка.
– Что это я тут разговориться?! Я залечить твою рану, сейчас принести тебе мазь, которая заставить исчезнуть боль.

Я села, продолжая осматриваться в гостиной, увешанной всякими оберегами и талисманами, и колдунья исчезла в соседней комнате.

Хоть я считаю себя достаточно взрослой, мне было даже немного приятно, что она назвала меня "деточкой" - это слово в её устах было пропитано добротой, которую я не только осознавала, но и чувствовала душой. Самое колдунье на вид лет пятьдесят, но кто знает, сколько ей на самом деле? Вдруг она хочет выглядеть на столько, а в действительности старше? Вдруг ей вообще известен какой-нибудь секрет бессмертия? Но я не буду об этом спрашивать. Во-первых, я здесь по делу, которое требует спешки, а ответы будут занимать время, а во-вторых - неприлично спрашивать женщину об её возрасте, особенно если она - колдунья.

Она вернулась, держа в руке чашу с масой жёлтого цвета. Я задрала штанину на левой ноге наверх, и колдунья принялась втирать мазь на укушенное место. Нога по мере втирания саднила всё меньше, пока боль не исчезла совсем. Хотя след кровавый ещё остался.

– Не стоит волноваться, он скоро пройти, - мягко произнесла ведьма, встала и положила чашу на стол.
– Меня звать Анхелика. Я знать, что ты прибыть сюда вместе со своим возлюбленным из Визардленда, - колдунья села на стул, стоящий напротив меня, указав на шар, сделанный из хрусталя.
– В этом хрустально шаре я увидеть, что его похитить суккуб. Сейчас ты увидеть то, что увидеть я. Igitur puella , vides quid viderim (пусть девушка увидит то, что увидено мной) - она произнесла заклинание древней латыни и, всматриваясь в хрустальный шар, я увидела Мишу, к которому приходит суккуб, раздевается и кладёт одежду на мою кровать. Затем садится к Мише и целует его... Обретая свой истинный облик... Медведь умирает... и оказывается в непроглядной тьме... Там суккуб издевается над ним, заклинанием - единственным, на которое эти демоны способны - накладывает на Мишу цепи и насильно отводит к дьяволу... Я захожу в нашу с Медведем комнату. С ужасом оглядываю её. Подбираю часы Медведя. И спешу к дому колдуньи, по дороге к которому меня кусает змея. И я приближаюсь... На этом видение закончилось. И снова в хрустальном шаре стала видна только лишь туманная дымка. Я потрясённо уставилась на Анхелику.

– И всё?! Это вы увидели до того, как я к вам пришла! А можно узнать, что вы видите сейчас? Жив ли ещё дух Медведя?

Колдунья ответила совершенно не так, как я ожидала.

– Я догадываться, что у тебя нетерпеливый нрав, деточка. Но также я знать, что у тебя с собой вещь, принадлежавшая ему. Дать её мне. Да, это ведь было в её видениях - я положила его часы к себе в карман. Как же хорошо, что я это сделала! Хотя... в другом случае Анхелика могла б обойтись и без них, наверное...
– Quae res ad dominum, si spiritus revelavit vivacior (предмет, что принадлежал хозяину, выяви, жив ли ещё его дух) - с закрытым глазом, роковым голосом, проговорила она, делая глубокие вдохи и выдохи, что продолжалось примерно с минуту. То око, вместо которого было бельмо, сияло белой пустотой. Наконец ведьма перестала шумно вздыхать и открыла неповреждённый глаз.

– Дух его пока ещё жив, и в твоих возможностях его спасти. Но действовать надо незамедлительно. Тебе нужно спуститься во мрак.

Я кивнула. К такому я внутренне уже давно готова.

– А почему вы сами не можете вытянуть его оттуда?
– поинтересовалась я.
– Как и всех остальных.

– Подземный мир не пропускает ни меня, ни моё магическое воздействие, пока я сама ещё не быть мертва. Видишь ли, однажды в своей жизни я допустить ошибку. Ещё во время войны между Мидденлэндом и Визардлэндом я действовать на стороне доброго волшебника и помочь ему возвести границу. И один тёмный маг навести порчу на моего мужа, отчего тот вскоре умереть. И тут я совершить самую большую глупость. "Нельзя оживлять того, чей дух уже окончательно мёртв" - так быть написано на одной из древнейших книг, по которым учить меня мама. Но я нарушить это правило, надеясь, что мой муж оказаться жив и быть со мной очень долго. Однако я ошибиться. Вместо любимого по моему дому стал бродить призрак, который быть очень беспокоен. Он постоянно ломать и крушить древнейшие волшебные артефакты и вести себя, как полтергейст. Он БЫТЬ полтергейст. И я быть вынуждена отправить его обратно в загробный мир, чтобы он не разрушить весь дом. С тех пор, как я сделала, дважды нарушив важнейшие постулаты волшебства, загробный мир стать недоступен для моего воздействия. И когда я прогнать призрака из своего жилого пространства, я поняла, что обречена на одиночество. Я не иметь возможность выходить из своего участка, так как за его пределами меня настигнут злые духи, которые давно поджидать меня. Вместо этого я стараюсь помочь людям в их бедах, но я не могу убить суккуба. Это можно сделать лишь только тогда, когда он находиться в своём истинном обличьи, а по земле они в таком виде не ходить. И мне открыться, что именно ты убьёшь демона, если, конечно, успеешь. Другие люди побращаться ко мне с той же проблемой, что и ты, но они не обладать способностью к волшебству, так что в их случае я лишь разводить руками. А ты можешь войти в мир усопших, найти и уничтожить суккуба, затем вернуться на землю. Я подскажу тебе, как это сделать.