От приступа самобичевания меня отвлек подозрительно близкий шорох. Я поднял глаза и едва не описался, все мышцы разом превратились в желе. С расстояния двух шагов на меня сквозь ветки смотрело настоящее чудовище. Оно было чуть меньше авия, тоже с крыльями и неприятно целеустремленное. Память услужливо дала ему имя – гатарн.

Он был весь такой гладенький, ровненький и яркий, словно ярмарочная игрушка. Фиолетовые пятна на лимонном фоне и круглые кукольные глаза отвлекали внимание от узкой вытянутой пасти с бритвенноострыми роговыми кромками. Гатарн легонько хлопнул меня крылом по голове, и я уткнулся носом в землю. Мечевидные когти прошили только одежду – он сгреб меня в кулек и потащил прочь.

И тут ктото ухватил меня за ногу.

Извернувшись, я сумел разглядеть это ходячее чучело с изъеденной гнилью кожей и просвечивающим насквозь черепом. Гатарн угрожающе зашипел, однако ннод не сохранил способности воспринимать угрозы. Агония зомби продолжалась сотни лет, разум, чувства, память – все пожрали черви. Осталось только одно – бездумная жажда живой крови. Я с ужасом понял, что сейчас произойдет: они начнут драться изза меня, а когда закончат, от меня останется только многомного молотого фарша. Страх захлестнул меня темной волной, две мои личности слились в едином желании – избавиться от жуткого преследователя. С пальцев сорвалась лужица чернильной тьмы, раздутая страхом до размеров драконьего плевка, и смачно облепила зомби. Ннода окутала извивающаяся черная сеть, пару секунд он еще держал меня, а потом чтото хрустнуло, чпокнуло, и гнилая тушка разлетелась смердящими ошметками. Я услышат шорох за спиной, а когда обернулся, гатарна и след простыл.

Bay! Какое чудо!! Я жив. Мы живы!!!

Не тратя зря ни секунды, я снова вызвал волшебную черноту. Самостоятельно у Тени Магистра получались только крохотные лужицы, у меня она обильно струилась по руке, испаряясь с кончиков пальцев, была не в пример подвижнее и явственно следовала движению мысли, испуская зыбкие, мгновенно гаснущие щупальца.

Эта штука поломала ннода, эта штука напугала гатарна, этой штукой я любую тварь как есть прибью! Если решусь приблизиться. Проблема выбора с новой силой навалилась на меня. Теперь я уже не мог сказать себе, что у меня нет оружия. Напротив, только у меня оружие и было. Сила ннодов заключается не в уме и не в убойной мощи, а в числе и почти полной неуязвимости для обычного оружия. Стрелять Серым нноды не дали, а двух магов было явно недостаточно, чтобы завалить такую толпу. Без меня у них не было шансов.

Не думать! Не думать, как я туда пойду и что буду там делать. Просто двигаться, двигаться вперед. Вытянув вперед руку, объятую клубящейся тьмой, и постаравшись сузить мысли до одного крохотного пятнышка земли под ногами, я сделал первый шаг.

Путь обратно мог занять минуту, а мог – полчаса, тут уж ничего не поделаешь. За тонким кружевом мертвых ветвей слышались крики, шум схватки и глухие завывания ннодов. Подойти ближе я не мог – разум требовал спешить и приводил доводы, а ноги вперед не шли. Какаято подлая частичка меня советовала оставаться здесь, в безопасности, и предоставить Серым самим разбираться со своим врагом. Какая мне разница, что они скажут? Возможно, они вообще больше ничего не смогут сказать.

Рассуждения, достойные Тени Магистра.

Я глубоко вздохнул, стараясь разогнать тошноту и хоть немного отвлечься от этого мучительного нежелания, отломал от ближайшего куста ветку подлиннее и напустил на нее столько волшебной черноты, сколько смог (дерево стало похоже на полированный оникс). Потом я обманул себя так же, как обманывал на тренировках Тень: просто ушел в скольжение, перестал думать о страшном, а главное – видеть и обонять эти существа. Я вступил на поляну, как в затопленный белым светом тренировочный зал, и пошел по нему, осторожно огибая дерущихся и опрокидывая на землю тела ннодов, словно обведенные красным контуром манекены. Это было все равно что протыкать мыльные пузыри – совсем не страшно, и даже немного весело. Нноды быстро кончились, вокруг остались только серые тени людей и радужно переливающиеся сущности магов. Я вышел из транса, и меня тут же вырвало – дохлые нноды испускали несусветную вонь.

Вокруг гомонили и суетились, ктото совал мне в рот горлышко фляги, а я вяло отбивался – единственной моей мыслью было убраться из этой выгребной ямы. Как всегда, мастер Ребенген первым осознал положение и дал мне на лицо мокрую тряпку. Сразу стало легче.

Харек хлопал меня по плечу так, что голова болталась.

– Отличная техника! Впервые вижу такой бросок! У кого учился, парень?

– Гуг! – неопределенно промычал я через тряпку.

Ребенген оттеснил от меня сотника (а как там у нас с лошадьми, мастер Харек?) и опустился рядом на колени.

– Ты как?

– Ниче…

– Идти сможешь?

Я молча кивнул.

– Давайка пойдем найдем место почище! – Маг многозначительно кивнул на дымящиеся останки ннода.

Я был обеими руками «за», но, когда ему удалось поднять меня на ноги, новая мысль молнией поразила меня. Я глубоко вздохнул и рискнул отнять тряпку от лица.

– Гатарн там.

– Где?

Я мотнул головой в сторону кустов:

– Был там, потом исчез.

– Он тебя видел?

Я молча оттянул рубаху, демонстрируя дыры от когтей.

– Уу, ты…

Услышать, как матерится мастер Ребенеген, мне не удалось – вернулся Харек.

– Лошадей у нас больше нет, совсем. Что делать будем?

Мастер Ребенген молча потащил меня прочь с поляны. Скоро вокруг собрались все уцелевшие Серые с немногим непопорченным скарбом. Одного из конников мертвецы всетаки порвали, молодому Следопыту выдавили глаз, и Гверрел возился с ним, пытаясь снять боль какимито своими способами. От лошадей остались только окровавленные скелеты.

– Если кто не в курсе, господа, – Харек окончил осмотр вещей, – то мы в заднице. Еды почти нет, если только ктото не согласится жевать крупу пополам с ннодом.