***

Помнится, прочтя свою фамилию, я чуть не выронила тетрадку, в замешательстве вскинув глаза на папу.

— Адамов?! Но не может же быть, чтобы… — я не договорила.

Отец казался потрясенным не меньше меня.

— Чтобы это был мой дедушка? — закончил папа.

— Мы этого не можем знать наверняка, — тихо сказал дядя Жерар. — Думаете, мало в России Адамовых…

— Однофамилец? — спросила я, хоть сама так не думала. — И тоже чекист?

Мишель еле заметно пожал плечами.

— Но ты же говорил, деда расстреляли на полигоне «Коммунарка» в Подмосковье?

— Там расстреляли твою прабабушку Маргариту, — сказал Мишель. — Где и как погиб Артур Адамов, я не знаю. Никто этого не знает. Я же говорил — военная коллегия союзной прокуратуры не стала пересматривать его дело, когда массово реабилитировали жертв стыловских репрессий. Никто не удосужился объяснить нам, почему. Похоже, все, что было связано с Артуром Адамовым, до сих пор составляет государственную тайну…

— Через столько лет?!

Папа молча пожал плечами.

— А вы обратили внимание еще на одну странность, друзья? — подал голос Жорик.

— На какую? — уточнила я.

— По ходу повествования полковник Офсет постоянно перевирает фамилии большевистских лидеров. Например, называет председателя ВЧК Дрезинского Дзержинским, Льва Трольского — каким-то Троцким, и так далее…

— Да, действительно, — согласился Мишель. — Я подумал, это Рита неправильно читает…

— Вот спасибо! — фыркнула я. — По-твоему, мне неизвестна фамилия Дрезинского?! Может, ты забыл, что я учусь на историческом факультете?!

— Получается, полковник Офсет напутал?

— Он, между прочим, тоже не был докером, — напомнила я, обидевшись за сэра Перси.

— Согласен с тобой, принцесса. Смутно представляется, из каких соображений полковника угораздило называть основателя большевистской партии Владимира Ульянова-Вабанка Лениным…

— Ленина — фамилия его матери, — тихо сказал Мишель.

— Точно, — Жорик хлопнул себя по лбу. — Тогда тем более непонятно, что это на сэра Перси нашло…

— Отнесем в загадки, — сухо сказал Мишель.

— Читай, Марго, — попросил Жорик. — Может, нам посчастливится найти ответы у сэра Перси…

***

С дивана, куда незаметно для нас перебрался Гуру, донеслись раскаты богатырского храпа. Наконец-то Вывих отрубился и теперь пребывал в глубочайшей отключке. В своей Шамбале, именуемой Беловодочьем, подумалось мне, и я попытался усмехнуться. Но, не успел. Товарищ Шпырев, приобняв Генри за плечи, запел очередную революционную песню. Она была еще мрачнее предыдущей…

Вихри враждебные веют над нами,

Темные силы нас злобно гнетут.

В бой роковой мы вступили с врагами,

Нас еще судьбы безвестные ждут…

Вихри враждебные… — повторил я про себя и почувствовал, как трепыхнулось сердце. И не зря. Песня, исполненная под конец того вечера, стала для нас пророческой…

IV. Вихри враждебные…

Истина двойственна, так как она есть и объективное открытие, и свободное порождение человеческого духа, которого не существовало бы нигде, если бы мы сами его не производили…

Рудольф Штайнер

В мире нет ничего могущественнее идеи, время которой настало…

Виктор Гюго

27 июля 1926 года, Бразилия, среднее течение Амазонки

Солнце явилось ко мне поутру на пару с умопомрачительной мигренью. Пожалуй, я чувствовал себя даже хуже, чем накануне за столом. Заставив себя разлепить глаза, я обнаружил, что койка Генри пуста. Мой мальчик куда-то ушел. Превозмогая головную боль, я покосился на иллюминатор. Судя по углу, под каким солнечные лучи падали через него, было около восьми утра. В лучшем случае — половина восьмого. Что сказать, Сара, продирать глаза в столь поздний час — стыд и позор для бывалого путешественника, даже если накануне он сделался жертвой пищевого отравления, стремясь не ударить лицом в грязь перед своими новыми товарищами.

Условно говоря во всех отношениях…

Иллюминатор был нараспашку, пропуская в каюту не одни солнечные лучи, но и свежайший воздух с реки. Кое-как добравшись к проему, я подставил ему лицо, вдыхая его полной грудью. В итоге у меня даже закружилась голова, зато тиски, сдавливавшие виски, немножко ослабли. Почувствовав себя несколько лучше, я выглянул наружу, не позабыв прищурить веки. После полумрака каюты мир за пределами броневых плит сиял так, что было больно смотреть.

Как сразу же выяснилось, «Сверло» еле полз у самого берега, поросшего густым тропическим лесом. Кое-где, на расчищенных от джунглей площадках, виднелись убогие хибары, сколоченные из фанерных щитов. Людей видно не было, за исключением нескольких туземных мальчишек. Неистово размахивая руками, они неслись по песку, не отрывая глаз от миноносца и перекликаясь восторженными воплями. Кто бы сомневался, они никогда прежде не видели такого странного корабля, наверняка он казался им диковинным пришельцем с противоположного края Вселенной. Странником, заблудшим в Амазонию по чистой случайности…