– Жаль. Я надеялась, что Кагари-сан поможет мне разобрать белье, как обычно. Учитывая, что большая часть обитателей гостиницы - женщины, это в определенном смысле испытание. По определенным причинам он крайне смущается, когда дело доходит до определения, где чьи трусики.

Необычно с учетом его места работы. Надо будет запомнить. Не то, чтобы это было особо интересно, но любую слабость, за которую могут зацепить кого-либо из моего ближайшего окружения стоит учитывать. Шиноби ли не знать, за какую мелочь подчас можно зацепить кого-либо...

– Минато и его спутницы припозднятся, - сообщил я.
– Но к ужину должны успеть. Также есть риск, что появится Сео, но с учетом всего произошедшего и внушения от Хомуры этот риск не велик.

– Спутницы?
– слегка удивленно переспросила Мия.
– Он же уходил с одной Мусуби.

– Ашикаби же, - ответил я.

***

Двадцать минут спустя мы с Акитсу стояли на крыльце и наблюдали за происходящими во дворе событиями - две секирей делили своего общего ашикаби. Выражение лица Минато когда Цукиюми сообщила, что она - его жена, стоило запечатлеть в камне и вставит в музее с табличкой "безграничное изумление".

– Мусуби тоже! Мусуби тоже жена Минато-сана!!!
– заявила первая из его секирей, вцепившись в руку своему ашикаби.

– Чего!
– возмутилась Цукиюми.
– Ты, шаг назад! Я - его законная жена!

***

– Ты не собираешься присоединиться?
– спросил Хомура у Матсу.
– Ты ведь тоже его секирей.

– Мне не надо вмешиваться в их мыльную оперу, - ответила девушка, поправляя очки.
– У меня свои методы запрыгивания на Мина-тана.

"Цукиюми... Поверить не могу, он окрылил секирей, ненавидящую ашикаби, - подумал Хомура.
– Сахаши Минато... Человек-загадка..."

Тем временем пара секирей едва не развязала драку, в результате чего Мие пришлось вмешаться.

– В поместье Изумо насилие запрещено!
– заявила хозяйка, подкрепив свои слова грамотным применением подручных средств для успокоения дерущихся и любимой иллюзией демонического лица в адрес Минато.

– Разумно, - прозвучал голос за спиной Хомуры.
– Так она их быстро успокоит и вполне может обязать самого Минато поддерживать мир между этой парой девушек.

– Хаку-сан!
– воскликнула Матсу.
– Вы меня напугали!

– Меньше витай в своих фантазиях и больше следи за окружающим пространством, - невозмутимо ответил Хаку.
– Впрочем, Цукиюми и Мусуби эти фантазии точно не одобрят. И объединятся против твоих попыток их реализовать. Если, конечно, Мия помирит их достаточно качественно, а ты ничего не сделаешь.

– Что!?
– сказала Матсу и начала сбегать по лестнице, совсем не обратив внимания на то, что идущий внизу разговор давно миновал фазу примирения, а Мия не орудует импровизированной "дубинкой", а объясняет свою осведомленность о плане Секирей.

***

– И зачем ты это сказал?
– поинтересовался Хомура, стоило только девушке скрыться из виду.

– Несколько причин, - негромко пояснил я.
– Во-первых, небольшая услуга Мие. Шансы на то, что не любящая драк и споров Кусано пожелает влезть в бардак, называемый "Сахаши Минато и его секирей", от одной этой сцены резко упадут. Во-вторых, аналогичное влияние на Акитсу. Тот молодой франт, Сео, Минато - все характерные примеры разных ашикаби и связанных неприятностей. Во-третьих, сам Минато поймет, во что уже вляпался. Может, думать начнет...

– Не знаю насчет эффективности первого и третьего воздействий, но второе, как мне кажется, утратило актуальность. Твоя названная сестра давно уже смирилась с тем, что ашикаби - это не для неё.

– Смирится-то смирилась. Но не скорбит ли из-за этой невозможности? Годы убеждения в исполнении деятелей из MBI не проходят бесследно.

***

Тем временем Мия под окнами устроила забег на скорость между Мусуби и Цукиюми за право сидеть по правую руку от Минато. А сам ашикаби впервые начал понимать, во что ввязался...

***

На следующий вечер Матсу все-таки умудрилась объединить против себя двух других секирей, а разнять их вовремя хозяйка просто не успела. В результате, агрессорши отправились выполнять самую неприятную работу, которую только Мия смогла найти из недлинного, в общем-то, списка необходимых для поддержания жизни гостиницы действий, а пострадавшую вверили моим заботам.

И теперь, под неусыпными взглядами её обеспокоенного ашикаби и заинтересованной ирьениндзюцу Узуме, я врачевал солидный набор синяков...