– Тёма…

– Молчи.

– Тёмочка…

– Молчи, тебе говорю!

– Мне так хорошо с тобой! – Аня подвинулась, чтобы Артёму хватило места поверх скатывавшихся с телеги коробок.

Они тяжело дышали, у Артёма даже мелькнула мысль, сможет ли он после такого приключения подняться и осилить погрузку мороженого в рефрижератор. Но, как ни странно, силы появились из ниоткуда, сами собой, без видимых на то причин. Просто нахлынуло ощущение легкости, то, которое было в процессе, а потом иссякло.

– Мне тоже классно, Аня. Честно. Веришь мне?

– Ага.

– Точно?

– Ага.

– Устала?

Возникла пауза. Слышно было, как в цеху затарахтела линия, скрипнул конвейер.

– Устала, Тёмочка – призналась Аня, – Но было так классно! Вот бы каждый день так, а?

– А что мешает? – возразил Артём. – Вернее, кто?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю, – Артём откашлялся. – Какая-то фигня в жизни происходит. Мы делаем не то, что хотим, поступаем не так, как поступили бы. И доверяем совсем не тем, кому следовало бы доверять. А потом сокрушаемся, плачем, жалуемся друг другу, не знаем, что предпринять. А ведь все просто, понимаешь, Ань? Все так просто!

– Не надо мне объяснять, я не маленькая, Тём. Все прекрасно соображаю!

– Да? – Артём провел по ее руке и легонько ткнул в плечо. – Боишься щекотки? И что же ты понимаешь?

– Нет, не боюсь! А понимаю то, что через десять минут уже пойдет мороженое на конвейер и мне нужно быть на линии, иначе такое поднимется! У нас и так Катька не вышла, получается, что двух человек не хватает. Слушай, а где мои шорты?

Артём начал шарить руками, ощупывая коробки и ручку телеги.

– Тут – сказал он. – А ты моих трусов случайно не видела?

Аня фыркнула и засмеялась. Вокруг было темно, совершенно темно. Видимо, кто-то, проходя по коридору со стороны цеха, взял и дернул выключатель.

– Это твой Василич электричество экономит.

– Да кто сказал, что он мой? – возмутился Артём. – С чего? Все постоянно твердят, что Василич мой, а? Я не пойму, вы что, сговорились все? Позлить меня хотите? Посмотреть хочется, какой я в гневе?

– Успокойся, ты трусы лучше свои найди, все какая-то польза будет.

– Да не вижу я их! – Артём ползал по полу на коленках. При свете это выглядело бы в высшей степени смешно, но сейчас, даже окажись кто-нибудь рядом, он бы все равно ничего не разглядел бы. Обследовав угол, он заметил с облегчением, – А, вот они, родимые. А ты свои-то нашла?

– А ты думал, я так и пойду? Нет, я девушка, в отличие от некоторых, вполне приличная! – надевая майку, Аня присвистнула. – Так мы гулять пойдем сегодня? Может, в кино? По правде говоря, я так устала от этого цеха и всего этого шума, что мне все равно куда идти, главное идти, чтобы забыться.

Артём задумался, с трудом в темноте застегивая молнию на джинсах.

– Знаешь, мне бы поспать как следует и в магазин сходить.

Ответа не последовало. Где-то вдали раздавался гнусавый голос Василича.

– Пускаемся, девочки, хватит тут мне отдыхать, – последние слова фразы ни Аня, ни Артём не расслышали.

– Ха, куда это он девочек собирается пускать? В космос, что ли?

Пускаемся! Нашел тоже наложниц себе!

– Кого? – захохотал Артём и почувствовал щелчок по носу. Аня поняла свою оплошность. Фраза действительно вышла забавная. Сама того не замечая, она вдруг стала чувствовать себя рядом с Артёмом совершенно свободно, не скованно: нечего было бояться, стесняться, скрывать. А он никогда не боялся, не стеснялся, не скрывал – просто был собой, но оказался в таком виде ненужным. Но ей он был нужен, хотя никогда она бы в этом ему не призналась, по крайней мере, на этом этапе. Аня что-то усердно заворачивала в непонятно откуда взявшуюся салфетку. «Презик»

– подумал Артём и снова удивился ее предусмотрительности; вспомнив, что это профессиональное, ведь Аня учится в медицинском.

– Так что? – Аня вдруг снова обняла Артёма за шею. Ему это уже не казалось чем-то из ряда вон выходящим.

– Ничего, отдыхать я буду – буркнул Артём. – Хочешь, приходи, вместе побудем, пельменями тебя угощу. Больше нечем, извини. Ну, может еще пивом, я иногда его пью.

По правде, Артём думал, что она скажет «нет», и совсем не потому, что она его чем-то раздражала. Просто он дико устал: силы были, но чувствовалось, что это открылось второе дыхание или нечто в этом духе.

– Приду – вдруг согласилась Аня. – А меня пустят?

– Пустят, там своя вахтерша сегодня должна дежурить, я ее попрошу пустить, – как-то нехотя, потирая лоб, говорил Артём. – А во сколько придешь?

– В десять.

– Точно?

– Точно! Ты сомневаешься, зайка?

– Нет, котя, – передразнил ее Артём. – Ну что за зоопарк?

Его никогда не раздражали подобные обращения, просто сейчас он как-то заострил на них внимание – они резали слух. Слышать такое от еще час назад совершенно чужого человека было как-то нелепо, если не сказать больше.